Сибирский эндшпиль
Шрифт:
Они оказались в узком коридоре, предназначавшемся, вероятно, для обслуживания. По сторонам у стен стояли насосы, трансформаторы, большие громоздкие цилиндры, опутанные трубками, наверное, какие-нибудь баки. А может быть этот коридор использовался при строительстве "Терешковой", потому что сейчас в нем не было даже электричества, и следовательно, люди появлялись здесь редко.
– Интересно, куда он ведет, - спросил Мак-Кейн.
– Это может быть открытый путь прямо из Замка, в любое время.
На этот раз плиты покрытия пола оказались надежно
Дальше по коридору открылся еще один проход в сторону. Они прошли туда, между последним баком и уголками, соединяющими переборку с рядом отсеков энергетического оборудования и рядами огромных батарей - системы аварийного энергопитания. Потом пространство разделила пополам промежуточная палуба. Верхний уровень был забит силовыми конструкциями и трубами, а нижний, пол которого был утоплен на несколько футов, был значительно больше и просторнее, чем можно было предположить, глядя на него снаружи. Он был относительно пуст, вероятно, это место оставили, чтобы потом установить в нем дополнительную аппаратуру. В свете фонаря Мак-Кейн и Рашаззи обменялись взглядами, потом подошли ближе и спустились туда.
Помещение было длиной около двадцати футов и заканчивалось капитальной стеной, которая по подсчетам Рашаззи, должна была быть ближайшей стороной улицы Горького, опускающейся на нижние уровни. Это сходилось и с картой, которую Мак-Кейн составлял в уме. С одной стороны между подпорками на стене шли кожуха кабелей, а другая была полуоткрыта, сквозь нее было видно лес балок и подпорок, исчезавших в темноте между баками.
Рашаззи потер подбородок и осмотрелся.
– Я не знаю, куда отсюда можно попасть. Это займет время. Но знаешь что, Лью? Подумай-ка: мы находимся в отлично изолированном месте, над головой целый уровень механизмов, шумящих достаточно громко, чтобы заглушить любой шум отсюда. Если мы сможем подвести сюда электричество, то получится отличная мастерская, об которой мы с Альбрехтом давно мечтали.
Он кивнул и еще раз осмотрелся, с явным удовлетворением.
– Да, сегодняшняя экспедиция уже окупила все усилия!
30
Жаркое сухое лето сотворило с Майрой чудо, и к концу августа ее лицо вновь приобрело свой естественный цвет и поправилось.
– Да, я думаю, что еще несколько годков ты протянешь, - с одобрением констатировал Фоледа, когда они отдыхали под навесом на веранде, потягивая апельсиновый сок со льдом.
– Конечно, она выглядит лучше, - подтвердила Элла, болтая опущенными в бассейн ногами. Джонни и два его приятеля из соседних домов плескались у дальнего края бассейна.
– Ты выглядишь, как новенькая, мама.
– Я и чувствую себя, как новенькая.
– Вот видишь, - ухмыльнулся Фоледа. На каждые выходные он ухитрялся выглядеть возмутителем спокойствия; на этот раз на нем были дивные бермуды из ослепительной шотландки, солнечные очки и соломенная шляпа. Он почему-то напомнил Элле фотографии Черчилля в военной форме.
– Что значит иметь
– И ему это сойдет с рук, мама?
– возмутилась Элла.
– Конечно, это же взаимное действие. Причем у меня получается лучше ты только посмотри на него. Хоть бы раз заболел в последние-то годы.
– А люди всегда считают подобную работу такой нервной. Ты обманщик, Па - и живешь за счет нас, налогоплательщиков.
– Ерунда. Я тружусь не покладая рук. Отрабатываю каждый пенни.
– А почему тебя до сих пор не хватил инфаркт, а?
– Это вопрос внутреннего спокойствия и чистой совести, потому что я честный.
Майра рассмеялась от удовольствия:
– Ты это серьезно, Бернар? А как насчет того скандала с генеральным прокурором на прошлой неделе, когда твои люди установили в гостиничном номере аргентинского министра подслушивание?
– Черт, - буркнул Фоледа.
– Я же сказал "честный", а не "законопослушный".
Переносной экран-коммуникатор, лежавший на столе, негромко загудел. Майра подняла его и ответила. Из гостиной звонил Рэндал, муж Эллы.
– Бернар на веранде?
Майра передала ему коммуникатор.
– Ну?
– спросил Фоледа.
– Только что поступили свежие новости относительно этой русской космической колонии, которой ты интересовался.
– "Терешкова"?
– Да. Я подумал, что, может быть, ты захочешь немедленно ее посмотреть... Я могу записать ее и оставить на потом.
– Нет, я посмотрю сейчас, - ответил Фоледа, вставая с кресла.
– Хочешь, чтобы я прогнал запись через ручной?
– Нет, я пойду в дом. Зачем мешать остальным?
Ярко-красный большой надувной мячик подпрыгнул и закачался на поверхности воды, следом плюхнулся Джонни.
– Ты куда, дедушка?
– Вернусь через минуту.
– Спроси у них, они знают, - сказал один из его друзей, подплывая сзади.
– О чем мы знаем?
– поинтересовалась Элла.
– Что было раньше, курица или яйцо?
– Спроси у бабушки, - ответила Элла.
Джонни вопросительно посмотрел на Майру.
– Спроси у дедушки, - сказала та.
– Разве вас не учили в школе, что птицы произошли от рептилий? спросил Фоледа, уже стоя в дверях.
– Учили.
– Вот тебе и ответ: динозавры откладывали яйца, когда курицы не было и в помине.
Рэндал разлегся в кресле в гостиной с окном во всю стену, на полпути между кухней и столовой, держа на колене ручной коммуникатор.
– Ну, что тут у нас?
– спросил Фоледа, пристраиваясь на ручке одного из кресел перед большим стенным экраном.
Рэндал нажал кнопку, и на экране появился вид Красной площади в Москве, кусок кремлевской стены и собор Василия Блаженного. Через несколько секунд выскочила картинка военного парада, танков и баллистических ракет, а потом ряд закутанных советских лидеров, приветственно помахивающих руками с трибуны мавзолея Ленина.
– Это пришло только несколько минут назад, - сказал Рэндал.