Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года
Шрифт:
На глаза Алёны навернулись слёзы.
— Баба Катя живёт одна, защитить её некому, поэтому они творят, что хотят, сволочи! Как я их ненавижу!
На лестницы крики становились громче, к ним добавился злобный лай пса, и Алёна вновь выскочила на лестничную клетку.
— Убью, паскуда старая! — орала толстая вульгарно одетая женщина и её пёс, истекая злобой, прыгал на дверь квартиры бабы Кати. — Мишка придёт, он тобой займётся! Спрячешься ты у него за дверью, как же! Он твою жопу наизнанку вывернет!
— Чтобы сдох сегодня твой бандит, — кричала ей в ответ через дверь баба Катя, чем вызывала
— Я заберу на ночь к себе бабу Катю, а то они её убьют, — волновалась Алёна. — Митя, пойдём заберем её, я одна боюсь.
Баба Катя нянчила её в детстве, когда родители уходили на работу, водила и забирала Алёну из детского садика, а потом в первые классы школы. С бабой Катей у Алёны были связаны самые теплые детские воспоминания, и сейчас она с мольбой смотрела на Митю. Он встал и пошёл на кухню за ножкой от стула.
— Сюрприз для псины, — ответил он на недоумевающий взгляд Алёны. — Ножка длиннее её пасти, так что проглотить не сможет. Боюсь, застрянет деревяшка у неё в глотке.
— Алёнка, не спеши. Лучше давай милицию вызовем. А то он к тебе за бабой Катей придёт, — остановила её Настя, но Алёна решительно пошла к двери.
Митя спустился впереди Алёны и сказал женщине просто:
— Убираешь пса, и он остаётся жив. Считаю до трёх. Счет пошел: раз, два…
Женщине посмотрела на Митю и палку в его руках. Она с женской проницательностью поняла: с ним ругаться не стоит. Она знала, что Алёна живёт этажом выше, и решила — муж придёт и сам разберётся с этим бугаём, очевидно, ухажёром девчонки. А нет, так своих пацанов кликнет, они этому герою быстро рога обломают. Она затащила бесившегося пса в квартиру и захлопнула дверь. Однако баба Катя не захотела идти к Алёне.
— Будут ломать двери, вызову милицию. На фронте санитаркой была, из-под огня раненых вытаскивала, а этих испугаться?!
— Баба Катя у нас орденоносец, — с гордостью пояснила Мите Алёна.
— Это твой кавалер? — спросила баба Катя.
— Это мой брат, — с гордостью сказала Алёна.
— Так это сынок Танечкиного мужа?
Баба Катя внимательно осмотрела Митю.
— Ладный парень. Так ты что, уже из армии вернулся?
— Вернулся.
— Это хорошо. Ты Алёнку не обижай, она девка хорошая. И Таню слушайся, она женщина редкой доброты. Отцу твоему очень повезло, это я тебе точно говорю.
Митя и Алёна вернулись в свою квартиру, где их ожидала, волнуясь, Настя, и они обсудили случившееся.
— Я очень боюсь, что придёт этот мордатый бандит и побьет бабу Катю, — жалобно сказала Алёна, глядя на Митю. — Может, ты останешься сегодня у меня?
Но вернуться домой мордатому бандиту, известному в некотором кругу как Чалдон, не довелось. Пожелание бабы Кати осуществилось буквально в течение часа. Митя и Алёна пошли провожать Настю, и, возвращаясь домой, увидели у подъезда милицейскую машину.
— Это баба Катя вызвала! — испуганно воскликнула Алёна. — Я ведь говорила, чтобы она шла к нам.
Алёна чуть ли не плакала, но она ошиблась. Катя Панченко шла по улице и увидела, как около подъезда одного из домов остановился большой черный джип. Мужик, вылезший из джипа, показался ей знакомым. Он неторопливо обошел машину, пнул ногой колесо, поговорил с кем-то по мобилке. За это время
Кастет попал к ней случайно. Один из охранников забрал его у подростка, который пытался устроить драку в кафе «Сибирские пельмени». Кастет он принёс в центральный офис, чтобы показать Самохину или Мельникову. Ни того, ни другого в офисе не было, и он оставил кастет у Кати, чтобы она передала кому-нибудь из них. Но Катя его не передала и даже не рассказала о нём. Она присвоила кастет, решив, что это хорошее дополнение к газовому баллончику и ей с таким вооружением будет безопаснее. В сумочке вместе с кастетом она носила заявление в милицию о том, что, дескать, нашла кастет на улице и хочет его сдать. Даты на заявлении не было и, кроме того, она каждые три дня переписывала заявление заново, чтобы оно не выглядело старым.
Неожиданно повернувшись к бандиту, она, набрав в лёгкие воздух и заперев дыхание, пустила струю из баллончика прямо ему в лицо. Тот, вскрикнув, закрыл лицо обеими руками, и Катя, собрав все силы и широко размахнувшись, обрушила кастет на его висок. Она вложила в этот удар всю лютую ненависть, которая жила в ней с тех пор, как произошло несчастье, всю душевную боль, которая не отпускала её всё это время. Удар проломил ему висок, и он рухнул на грязный, вонючий пол подъезда, пропахший кошачьей мочой.
Катя неторопливо вышла из подъезда и пошла по улице с чувством облегчения. От кастета она избавилась, бросив его в огромный переполненный мусорный ящик, завернув в подобранную здесь же грязную газету. Избавилась она и от заявления о находке кастета, разорвав заявление на мелкие клочки и разбросав клочки по разным мусорным корзинам, которые встречала на своём пути. Она пришла домой, незаметно от мамы налила себе большую рюмку вина и выпила за то, чтобы мордатый бандит попал в ад и там мучился до скончания веков. Потом она легла спать и, пожалуй, впервые после случившегося с ней несчастья спала спокойно, ей даже приснился смешной сон. Во всяком случае, она рассмеялась во сне и от этого проснулась. Сон она не помнила, но настроение у неё было безоблачное, и утром на работе все говорили, что она чудесно выглядит.
Между тем, Алёна и Митя, подойдя ближе, узнали, что прямо в подъезде убит муж скандальной соседки. Вдова погибшего, увидев их, завопила, показывая на Митю пальцем:
— Это он убил! Тот, о котором я вам рассказывала!
Она показывала на Митю какому-то мужчине в гражданской одежде. Это был Чернов, которому сообщили об убийстве в тот момент, когда он собирался идти домой. Он внимательно посмотрел на Алёну и спросил:
— Вас как зовут?
— Коростылёва, — испуганно ответила Алёна.