Сицилианская защита
Шрифт:
Я подошел к Седе, хотел обнять ее за плечи, сказать какие-нибудь очень теплые слова. Такие, чтобы и самому растрогаться. Но не сделал этого, потому что не знал таких слов.
Седа вдруг отвернулась и наклонила голову,- видно, чтобы я не заметил ее слез.
Я облокотился о подоконник. За окном была унылая мокрая зима: мрачные, серые краски, поникшие голые деревья, ветер и низкое давящее небо.
– Левой,- сказала Седа...
Очень далеко, на расстоянии нескольких километров, вонзалась .в небо заводская
– Левон, не вздумай больше босым выходить на улицу, ладно?
Теперь мне уже казалось, что не труба вонзилась в тучу, а туча эта оперлась на нее, чуток передохнуть.
– Левой, тебя вызывает зам!
– встревоженно сказала Луиза, появившись на пороге.- Прочитал записку, отложил: ее в сторону и велел позвать тебя. А в коридоре...
– она перевела дыхание.- А в коридоре мне встретился Рубен.
– Обозналась, наверно,- сказал я,-откуда ему тут быть.
– Да он это! Даже поздоровался. Ну, иди же!..
Я поспешил к старику...
– Садись, молодой человек, садись!
– предложил он, увидев меня.
Я сел.
– Ну, как дела?
– Ничего...
– Бьем трубки?
– Будь они стальные, не бились бы,-заметил я.
– Стекло же - оно хрупкое.
– Хрупкость - одно из физических свойств стекла...
– Было время, слыхали.
Я уж злился.
– Значит, без дела не сидим,-подытожил старик,работаем? А трубок, между прочим, на складе нет. Придется переждать, пока добудем!..
– Придется, - пожал я плечами.-Что же еще делать?..
– Так вот,- старик явно мялся,- что-то я еще хотел сказать? А из райкома, к нам прислали человека. Не определить ли его к вам в лабораторию?
– У нас полный комплект, - сказал я, понимая, что речь о Рубене.- К тому же, мне кажется, Айказян...
– Послушай-ка, молодой человек,- прервал меня старик, - райком прислал, понимаешь? Пока оформим к вам, а потом, если где-нибудь освободится место, подумаем...
– Раз решили, так..
– Погоди, я тебе в отцы гожусь, не прерывай,- рассердился старик.- В общем, примите, и приветьте парня. Его зовут Рубен. Кстати, говорит, вы вместе учились? Знаешь, о ком речь?
– Да!..
– Вот так-то...- Старик вдруг выпрямился и посуровел.-Относительно трубок - постараемся. И чтобы мне не было никаких опозданий. Дисциплина превыше всего. Ты свободен.
Я молча покинул унылый кабинет.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
На шахматной доске продолжались сражения. Сражения, в которых Акоп Терзян и побеждал и одновременно проигрывал. В победе ли сила или в поражении, я бы не смог сказать. Не смог бы и дядя. Думаю, что .он не смог бы и сказать, выиграл ли он в конце концов в жизни или проиграл? И бывают ли вообще в жизни победы и поражения?
Или все кончается ничьей?..
Дядя часто отказывается от сражений и углубляется в теорию.
– Какую защиту ты предпочитаешь?
–
– Сицилианскую,- отвечает он.- Но не люблю сицилианский гамбит, гДе жертва пешки никогда не оправдывается. Жертвуя, надо нападать. А защищаться не имеет смысла. Защиты Каро-Канн и французская тоже интересны. Но я предпочитаю сицилианскую. А как твои опыты? Есть результаты?
– Забросил я их.
– Напрасно. Выбери время и работай. Какие новости в институте?
– Никаких. И неинтересно. Может, правда, потому, что я не вникаю в будни институтской жизни.
– От греха подальше?
– смеется дядя.- Х=А+В-|-С, так?
Я киваю.
– Но Эйнштейн отказался от этого,- озабоченно говорит Акоп Терзян.Может, и ты...
– Нет!.. Причина отказа Эйнштейна была очень серьезной. Почти равнозначна вопросу, быть или не быть.
– Ты непременно должен продолжить свои опыты!
– убежденно настаивает дядя.- Работа выведет тебя на путь истины.
– Какова она, истина?
– улыбаюсь я.- Отказ от формулы?
– Отказ от формулы?
– повторяет дядя.- Возможно!
Я чую, что с дядей произошли какие-то, перемены, что он уже не тот Акоп Терзян, каким я его всегда знал.
Может, просто постарел?
Мальчик подвинулся на скамье, и я сел.
В такое позднее время, как правило, никто уже не бывает на остановке. Вот и сейчас мы были тут только вдвоем.
Откинув голову, мальчишка безучастно воззрился в небо. Оно было пасмурным - ни звезд, ни луны, только мрачные тучи. Смотрел в небо и болтал ногами. Ужасная это привычка. Парень, .видно, невоспитан.
– Девятого давно не было?
– спросил я.
– Девятого?..
– Он продолжал изучать небо.
– Только что ушел.
– Неужели?
– удивился я.
– Ведь, кажется, это был четвертый?
– Девятый,- повторил мальчик.
– А ты какой ждешь?
– Третий.
– Да он же по той стороне ходит,- сказал я,- не знаешь, что ли?
– Знаю,- ответил мальчик.-Но я хочу ждать здесь!..
Я молча, подозрительно глянул на. него.
– Куда тебе ехать?
– через мгновение спросил я.
– Домой,- ответил он.
– Знаешь, сколько сейчас времени?
– Конечно,- засмеялся мальчишка,- я вижу часы.
И он показал на столб напротив с электрическими часами, большая стрелка которых .каждую минуту, предварительно дрогнув, продвигалась вперед.
– Большая стрелка уже полкруга прошла,- сказал мальчик.- Хотите, вместе проследим, как она полный круг совершит?
– Ты учишься?
– спросил я.
– Учусь.
– В каком классе?
– А вам-то что?!
Действительно невоспитанный малый. Такому бы не мешало, чтобы отец его на неделе разок-другой за уши оттрепал или, на худой конец, в углу бы подержал.