Сицилия – верное лекарство от хандры

Лазовская Валерия

Васька получалась волшебной феей в сиреневых тонах. Тут я провозилась долго, прорисовывая сразу все более тщательно, чем на первой картине. Света не хватило, пришлось сворачиваться в ранних сумерках и бегом бежать в номер в надежде, что успею сегодня сделать основное, сверяясь с распечаткой, а завтра последними мазками доведу до утреннего совершенства. Василина, по-прежнему, заседала на террасе, уткнувшись в монитор. Ей-то нормально, свет не нужен, сидит по клавишам в потемках стучит, а вот я зря рассчитывала, что дорисую – освещение в номере располагает к интиму, но никак не к художеству. Мне нужны две нормальные лампочки, ладно, сгодится одна, но чтобы светила. Включила весь свет в гостиной, подтащила поближе торшер – да что же это за мрак такой?

Хоть фонарик доставай. А это идея, надо попросить дополнительный источник света.

– Васён, - шепотом, дабы не спугнуть капризного Муза, окликнула я ее, - ужинать будем?

– М-м-м-м…

Понятно, значит, на мое усмотрение. Спустилась вниз, заказала пасту с морепродуктами и салат в номер и попросила, чтобы принесли два самых ярких торшера или настольных лампы. Требуемое освещение доставила в номер все та же девушка, что позаботилась с обедом для нас. Увидев Ваську, выходящую из-под моей кисти, она произнесла утвердительно:

– Вы – художник.

– Можно и так сказать, - поскромничала я.

Поскромничала, потому что имею полное право так называться, в том смысле, что я вот уже как год член…, являюсь членом. Фу, на вас. Членом художников России.

Девушка понаблюдала за моей работой, приняла наш ужин, сервировала стол на террасе и пригласила к трапезе.

– Елисеевна, давай быстро перекусим и доделаем, чего на сегодня наметили, - позвала я.

– М-м-м-м, - уселось за стол напротив меня сомнамбульное состояние моей подруги.

Это «чужие мысли», как считает Васька, делают ее такой. Сейчас с ней говорить бесполезно: пока не дойдет до логического завершения очередной сцены, будет со своими героями и их проблемами. Мы быстро поели, но это, право слово, кощунство, относиться так безразлично к подобной еде: желудок тужится спеть оду вкусовым качествам, но мозг, лихорадочно придумывающий следующие сюжеты картин и рассказов, гасит его потуги на корню. Я все же решила отдаться мыслями пасте с морепродуктами полностью. Господи, ну почему? Почему самые обычные макароны превращаются в пасту именно в Италии? Почему дома, на обычной кухне такого не сотворишь? Нет, я понимаю, что овощи не те, приправ в нашей Сибири так и вообще не сыщешь в натуральном виде, если только на окошке выращивать. Знавала я одного итальянца, который год прожил в Иркутске, так он даже макароны с любой оказией доставлял себе из Рима для домашнего использования. И постоянно сетовал на то, что в ресторане, куда его пригласили шеф-поваром, настоящей итальянской еды ни разу не получилось, как бы он не экспериментировал, как бы не изощрялся со свежайшими сибирскими (подразумевается китайскими) овощами.

Если перевести дословно "pasta" с итальянского, то получится "тесто", то бишь все что сделано из муки, форма может быть любая - от привычных для нас макарон до равиолли, напоминающих малюсенькие пельмени с различной начинкой. В Италии производится более 140 видов макаронных изделий, а каждый год итальянец потребляет в среднем 25 кг макарон. Итальянцы едят пасту "Al dente" - немного недоваренная, это означает, что когда разламываешь макаронину, то серединка должна отличаться по цвету от краев, значит дошла до готовности. Поначалу это не привычно, но очень быстро привыкаешь и начинаешь различать вкус самого теста. Я к макаронам относилась равнодушно, пока не побывала в Италии, после мне они нравятся в любом виде, но правильно приготовленные al dente. Варить их нужно в большом количестве подсоленной воды с добавлением оливкового масла столько минут, сколько написано на упаковке, и ни в коем случае не переварить. Если на упаковке есть фраза: «Готовить до готовности», все – это не паста, это макароны в советском понимании, которые после варки превращаются в кашу, обычно такое нам давали в школьной столовой.

На прилавках в итальянских магазинах кроме упаковок макарон лежит еще и замороженная паста, она намного вкуснее, но каждая уважающая себя хозяйка раз в неделю, когда вся семья собирается за большим итальянским обедом, делает ее вручную.

У меня иногда мама так раскатывает лапшу для домашнего куриного супа. Согласитесь, что вкус у сушеной покупной вермишельки и свежей маминой лапшичкой совершенно разный. Отварить макароны - это малая часть дела, основное - это вариации в нашем понимании соуса или подливки, но в Италии это называется одним словом «паста», и варианты ее приготовления бесконечны, итальянцы добавляют в соус все что растет, ползает, плавает и бегает. До сих пор точно не подсчитаны вариации приготовления пасты, по официальным данным их более трехсот. В принципе, приготовить все это можно и в домашних условиях, но есть некоторые нюансы, как то: с каким именно соусом будет больше всего сочетаться определенный вид пасты, в смысле макарон. Вы пробовали макароны с рыбой на одной тарелке? Не очень, да? Но я вас заверяю, что паста Фрутти ди маре - это нечто потрясающее. Поэтому, чтобы в совершенстве овладеть искусством приготовления пищи по-итальянски, надо просто родиться в Италии или жить здесь.

Как-то я расслабилась за столом. Все, пора довести до ума обе картины, а завтра возьмусь за то, что нащелкала с нашей террасы Василина. Работали мы с подругой продуктивно - она в своем углу, перебравшись с прохладного балкона в кресло, я, обставясь торшерами, в своем, но силы покинули, как бы мы не вдохновлялись и крепились, в полночь. Я успела-таки доделать последнюю и почти довела до ума «Марка», он мне еще не нравился, но что не давало успокоиться, мозг категорически отказывался признавать. Ладно, посмотрю завтра свежим взглядом.

А утро порадовало мелким пакостно-невразумительным дождем. Утро на Сицилии – это всегда радость, а дождливое… В нашей ситуации дождливое радовало наших Музов. Жалко было бы хороший солнечный денёк тратить на сидение в гостинице, даже получая удовольствие от творчества. Так что мы, не сговариваясь, решили, что судьба сама благоволит нашим Музам, и остались в номере. На завтраке я сделала несколько снимков в интерьере обеденного зала. По словам Марка, гостиница совсем новая, ей всего пару лет, очень долго тут были развалины какого-то палаццо, ощущение, что стенам не одно столетие: где-то умело состарено, где-то искусно «реставрировано», с любовью «сохранено», подобрано в тон.

И атмосфера тут дворцовая: интеллигентная, утонченная, доброжелательная. Все здороваются, улыбаются, никуда не торопятся – тут люди отдыхают. Туристов очень мало: пара англичан в возрасте да мы, остальные местные, в смысле итальянцы, они, наверное, тоже являются туристами, но ближними.

За завтраком я никого не увидела в шортах, шлепках - народ одет в светлые льняные одежды. За ужином – вечерние туалеты с мехами и каблуками, без фанатизма, но с уважением к данному заведению.

А теперь в номер. Вчерашнюю работу я смотреть утром не стала, а вот сейчас самое время. Ну что сказать? На моих губах заиграла довольная улыбка. Рядом застыла Василина.

– Лиса, - хриплым от суточного молчания голосом, попросила она, - отдай мне меня.

Я ее понимала, Васька получилась шикарной, интригующей и очень красивой.

– Забирай, - великодушно разрешила ей, - только через границу с ними могут не пропустить, хотя…, - засомневалась, вспомнив о том, как мы беспрепятственно пересекли эту самую границу.

– Вот мой идеал, - с горечью произнесла подруга, указав на картину, - мне есть к чему стремиться.

Та-а-а-а-к, это что еще за настроение кислое?

– Вообще-то я рисовала с тебя, на мой взгляд, оригинал ничем не хуже.

– Ты не понимаешь, - вздохнула она, - тут я, - впилась глазами в себя на картине, - свободная, летящая. А в обычной жизни я запертая в клетку реальности.

Во время тесной дружбы с Музом подруга не всегда умеет переключаться на человеческий язык и часто говорит подобными высокопарностями.

– Тут я взмахну крыльями, и ничего меня остановить не сможет, а в жизни… то нельзя, это не можно. Муж, опять же. Ну почему я не такая, - с тоской спросила сама у себя, не отрываясь от картины.