Сид и император

Колоскова Елена Леонидовна

Я присела за стол, поскольку так и не дождалась от него приглашения. Он тоже сел напротив.

— Данна, вы хотели ответов. Вы готовы ради этого подписать Договор? — прямо спросила я. — Возможно, что-то еще может изменить ваше решение?

Молчание. Долгое молчание. Я его разозлила. Наверное, да.

— Вопрос на вопрос, и уговор на уговор. Но не вопрос на обещание, человечка, — сказал мужчина. — Ты не все знаешь о нас.

— Что поделаешь, — пожала я плечами. — Я человек, а не сид.

— Это между мной и твоим сыном. Не вмешивайся, —

продолжил он.

Наверное, он хочет от императора извинений? Или, быть может, чтобы тот попросил о милости? А тот не хочет этого делать.

В Хине говорят, что колени мужчины из золота. Мой император не будет просить о милости. Джедия не склонится перед Рейвеном. Так что мы лишены самого ценного союзника.

— Он не будет просить. Это ваше последнее слово, данна? — спрашиваю я Рейвена.

Какой холодный, отстраненный у меня голос. Почти как у императора. И когда я только этому научилась? Вроде бы, ничего не происходит, но щиты полностью скрывают магию и сияние кожи. Кажется, он понимает, в каком я состоянии.

— Как сказать… я ведь могу и передумать… — вкрадчиво протянул он. — Если за него попросят.

— Кто?

Он улыбается, довольный, как кот, закогтивший мышь. Он наслаждается игрой, которую затеял с нами.

— Правильный вопрос — как? — говорит он и выжидающе смотрит на меня.

Я знала, чего он хочет. А он знал, что я знаю. Но… Но! Я не умею и не буду предлагать себя, как продажная девка. Не буду торговаться за судьбы мира и превращать себя в разменную монету. Он сказал — попросить. Но ведь это можно сделать и другим способом? Слова можно толковать иначе.

Я вздохнула, решаясь. Затем подобрала пышные юбки и медленно опустилась на колени у его ног. Он словно вырос, а я стала еще меньше, превратившись в песчинку.

«Нет! Неправильно!» Так не просят о пощаде. Я гордо выпрямилась и посмотрела на него.

— Я, Киу, прошу за своего императора перед сидом по прозванию Рейвен, — сказала я. — И… я прошу за свой народ. За жизнь наших воинов. За всех подданных Империи. Прошу вашей помощи в этой войне.

— Разве так просят? — снова засмеялся он, но в глазах мелькнуло сомнение.

Он не смог добиться от меня того, чего ожидал. Что еще ему надо? Я согласно обычаю соединила ладони перед грудью, разомкнула их и склонилась до земли, коснувшись пола лбом и руками. Все очень просто. Не поднимаясь, я развернула ладони наверх. У меня нет четок из тысячи бусин, но… Все равно!

Затем я снова уперлась руками в пол и поднялась, так же ровно и с достоинством. И повторила поклон трижды, как принято в Хине. Каждый раз, поднимаясь, я с надеждой смотрела на Рейвена, но он был невозмутим. Он просто наблюдал за моим унижением со скучающим видом.

— И что, у вас в… семье, — уничижительно сказал он, — каждый раз женщины просят за мужчин?

— «Колени мужчины из золота», — прошептала я. — Только я могу это сделать, и никто другой.

— У твоего императора — точно! — рассмеялся сид и присел на корточки рядом со мной.

«И у

вас. Особенно у вас».

Высокомерный, самодовольный ублюдок. Судьба мира, в том числе и его собственного, в опасности, а он ставит условия! Армия Тета, покончив с Империей и ее разрозненными провинциями, доберется до сидов. Война и Смерть соберет свою жатву.

А император встал на дыбы, а потом уперся всеми четырьмя и не хочет уступать, хотя судьба его Империи тоже висит на волоске. Очевидно, сын пошел в отца.

— Ты развлекла меня, человечка… Гвинэйр, — сказал Рейвен. — Это того стоило. Можешь встать.

«Развлекла». Сволочь! Его лицо оказалось напротив моего, и я видела, как в его янтарных глазах сверкает смех. Для него это всего лишь игра. А что в результате получила я? Я не торопилась подняться, хотя он протягивал мне руку, чтобы помочь.

— Но… что вы решили, данна?

Я должна была знать.

— Я решил, что твои колени стоят того, чтобы изменить решение, — ответил он.

А потом, устав ждать, сам взял меня за руку, встал и увлек меня за собой, помогая подняться с пола.

Я еще не понимала. Не осознавала, что он сказал. А когда поняла — внутри все всколыхнулось от волнения! Чтобы скрыть торжество, я смотрела на дорогие ковры и гобелены. Куда угодно, только не на него.

Рейвен потянул меня за собой к выходу и проводил до моих покоев. Откуда он знал, где я остановилась? Хотя… сиды наверняка разведали тут все. Мэв и остальные были в шоке, когда мы вошли в гостиную. Тем не менее, они низко поклонились и промолчали.

— Занятное украшение, — сказал он, вдруг подвернув мне манжету на запястье. — Кажется, у меня есть парный браслет. Не знал, что есть еще один.

— Это один из ответов, данна, — наконец прорезался у меня голос.

— Хм… Я собираюсь увидеться с твоим сыном и обсудить детали.

— Хорошо. Я рада.

Благодарить не буду. Но… Я правда рада. И благодарна. Благодарна и ему, и Судьбе за то, что все кончилось благополучно. Все живы. И многие завтра выживут, а не умрут.

Прежде чем уйти, он вдруг остановил меня и, не дав опомниться, грубо и властно поцеловал в сжатые губы. Рука сама собой взметнулась, чтобы отвесить нахалу пощечину. Но он со своей обычной, нечеловеческой быстротой перехватил мою руку за запястье. И тут же отпустил. А я с трудом сдержалась, чтобы не вытереть губы. Он, кажется, понял. Но все равно снова поцеловал меня, крепко и с удовольствием, пока не получил ответ.

— Так-то лучше, — он сжал мой подбородок и провел большим пальцем по моим распухшим губам. — Мужчину на войну следует провожать именно так.

И ушел не оглядываясь.

Глава 35

Ушел подписывать Договор и готовиться к войне. Или что там он имел в виду под «обсудить»? А я? А что я… Мое дело — выжить и не мешать тем, кто воюет. Свое дело, надеюсь, я уже сделала.

— Моя госпожа, — окликнула меня камеристка. — Могу я сказать?