Сидни Шелдон. Если наступит завтра – 2
Шрифт:
Джеф молча ушел, крепко сжимая в руке диск.
На следующий день в семь утра Джеф уже сидел в подвальном офисе Виктора Личенко в Пимлико, глядя на экран.
Виктор был старым другом и одним из лучших аудиовизуальных экспертов в преступном мире Лондона. Мастер подделывать записи (не только изображение, но и звук), Виктор Личенко называл себя художником цифрового мира, и редко кто из работавших с ним не соглашался с этим определением.
– Неплохая
– Так это действительно Трейси?
– Это Трейси. Сама запись подлинная. Ничего на нее не наложено. Ничего не смонтировано. Все, что она сделала, – изменила время в нижнем правом углу. Ты посчитал, что это снято в два часа ночи, но если стереть эту строчку, вот так… – Он нажал несколько клавиш. – И удалить наложенные тени, вот так… – Снова барабанная дробь клавиш. – Вуаля! Теперь видишь?
Джеф нахмурился.
– Вижу то же самое, только все происходит днем. Трейси выходит из отеля с любовником.
– Нет-нет-нет, – перебил Виктор. – Присмотрись. С чего ты решил, что он ее любовник?
– Ну… она его целует. Прямо на улице, – нерешительно пробормотал Джеф.
– В щеку, – указал Виктор. – Скольких женщин ты целуешь в щеку каждый день? И что из этого? Кстати, что там дальше? – Он стал медленно прокручивать пленку. – Они обнимаются. По-дружески. И расходятся. Сказать, как это выглядит, по моему мнению?
– Как?
Во рту у Джефа пересохло.
– Похоже, двое друзей расстаются после ленча.
Джеф всматривался в каждый кадр.
– Это самый старый трюк на свете. И один из лучших. Я сам использовал его в бесчисленных бракоразводных процессах, – пояснил Виктор. – Мужчина и женщина выходят из отеля в два часа ночи и обнимаются, и при этом жена сказала мужу, что проводит ночь в трех сотнях миль от Лондона? Вот это измена. Но немного подправь обстоятельства, и что мы имеем?
– Ничего, – прошептал Джеф едва слышно.
– Именно, – кивнул Виктор. – Абсолютно ничего.
Клерк у стойки администрации Британского музея тепло улыбнулась:
– Мистер Стивенс! С возвращением!
Джеф поспешил мимо нее в свой офис и распахнул дверь.
На столе была вытерта пыль, но все остальное осталось точно таким же, как в тот день, когда он выбежал отсюда. Когда в последний раз видел Трейси.
Вещей Ребекки не было.
Двадцать минут ушло на то, чтобы добраться до дома Ребекки. Проигнорировав кнопку звонка ее квартиры – никаких предупреждений на этот раз, – Джеф вынул из кармана шпильку и в два счета открыл замок.
Оказавшись в доме, он проскользнул наверх, готовый вломиться
Джеф остановился у квартиры Ребекки, у широко распахнутой двери.
Комнаты внутри выглядели словно после разрыва бомбы. Повсюду были разбросаны книги и одежда.
Престарелый уборщик-индиец удивленно уставился на него.
– Если ищете молодую леди, она исчезла, сэр. Еще прошлой ночью. Сказала охраннику, что не вернется. – Он с горечью покачал головой: – Никакой совести у этой молодежи. Она не заплатила арендную плату за три месяца.
Глава 5
Она открыла кейс и взглянула на деньги:
– Двести пятьдесят тысяч?
– Конечно. Как договаривались. Можешь пересчитать.
– Обязательно. Но позже. Не то чтобы я думаю, что вы меня обманываете…
– Надеюсь, что нет.
– Но люди иногда ошибаются.
– Я не ошибаюсь, – улыбнулся он.
Конечно, он делал ошибки в прошлом. Ошибки, которые дорого ему стоили. И худшая была в том, что он поверил слову Джефа Стивенса и Трейси Уитни. Эти двое мерзких жуликов когда-то разрушили его жизнь. Теперь он отплатил, хоть и в меньших масштабах, – разрушил их брак. Конечно, этого недостаточно. Но все же начало положено.
– Мне не понравилась эта работа, – сказала девушка, перекладывая содержимое кейса в собственный потрепанный рюкзак. С тех пор как он в последний раз видел ее в Лондоне, она успела постричь волосы, и теперь у нее была короткая прическа в стиле шестидесятых. Он предпочитал тот образ, в который она вошла, играя роль Ребекки Мортимер: длинные пряди и веснушки. Девичья невинность ей не шла.
– Пусть Трейси – настоящая сука, но Джеф – человек хороший. Мне не по себе из-за этого.
Мужчина презрительно скривил губы.
– Твои чувства никакого значения не имеют.
«А для меня имеют», – хотела бы она сказать, но зачем? Она давно поняла, что споры с этим человеком бесполезны. Несмотря на блестящий ум или, возможно, благодаря ему, он обладал эмоциональной чувствительностью амебы. Но если хорошенько подумать, амеба по сравнению с ним была ангелом доброты.
– Так или иначе… – Он неприятно улыбнулся. От этой улыбки ее всегда бросало в дрожь. – Тебя трахнули, верно? Женщины обожают, когда их трахают, особенно если этим занимается Стивенс. Возможно, при мысли об этом твои титечки уже зудят?