Сидящее в нас. Книга первая
Шрифт:
Одни сидят на северном материке, вторые на южном. Между ними море, которое Лиатаяны уж точно не преодолеют. Рааньяры – ледяные демоны севера – плавают, как акулы. Однако с времён последней битвы противЛиат ни разу не приплывали на южный материк. Значит, мозги имеют. Считать, во всяком случае, точно умеют. Раанов осталось-то всего двенадцать рыл. А Лиат и того меньше: девять штук.
Саилтах не представлял, сколько их было в древние времена: летописи врут, как портовые шлюхи о своём вечно юном возрасте. Но сколько бы ни было, сейчас от них практически ничего не осталось. И что? Затеять новую войну для
– Если наши огненные бабёнки сцепятся с Раанами, точно передохнут, – как всегда быстро угомонился Унбасар и тут же взялся рассуждать о политике: – Я вот тут подумал: а на кой хрен нам эти переговоры? Мы сроду с северянами дел не имели. И как-то не горевали без них. Может, отменим, пока не поздно?
– Для тебя не иметь дел, значит, ни разу не начистить кому-то рыло, – усмехнулся Саилтах и протянул ему бутыль: – Наливай. А если ты спросишь наших торговцев, они тебе скажут, что дела с севером они имеют давным-давно. Эти дела их не вполне устраивают, поскольку чуть ли не подпольные. И старые законы Суабалара такую торговлю запрещают, и я смотрю на неё сквозь пальцы. А торговать с севером слишком выгодно, чтобы поставить на этом деле крест.
– Да, с купцами лучше не ссориться, – глубокомысленно изрёк Унбасар, почесав в затылке. – Иначе откуда я возьму деньги на новобранцев?
– Кому что, – хмыкнул Саилтах и приказал: – Наливай, мерзавец! Иначе велю казнить!
– Да, ну тебя, – отмахнулся катадер, гоготнул и опрокинул бутыль над плошкой: – Казнит он меня. А с кем станешь прятаться от своей королевы? С твоим мудрецом Астатом? Так это ты забудь. Она его с первого раза приворожила. Ещё там, в дьявольском ущелье после ритуала. Нынче он не тебе, а ей в рот смотрит. Надеется, что хотя бы она займётся делом.
– Уж тебя-то она точно не выберет в попутчики, когда вздумает от меня прятаться, – невесело пошутил Восьмой, поднимая липкую от пролитого вина плошку.
– Она никого в попутчики не выберет, – проворчал Унбасар и выдал тост: – За твоих сыновей!
– Думаешь, они будут? – нешуточно удивился Саилтах.
– А куда она денется? – осклабился Унбасар и подмигнул: – Когда это у тебя срывалось с крючка? Нет такой бабы, которую ты не оседлаешь. За твоих сыновей! – воодушевившись, повторила незамысловатая душа и вылила в рот их последнее вино.
Гвардейцы в два счёта свернули бивак и нагрузили заводных лошадей. Саилтах Рашдар Восьмой в последний раз кинул взгляд на ущелье, где прятался всю эту неделю, словно какой-то вор. Пора возвращаться домой – скривился он, не в силах держать свои чувства при себе. Домой категорически не тянуло, как тянет туда всякого мужчину, что проводит нелёгкие будни в седле. Вот же навязали ему на голову кошмарище – раздражённо чертыхнулся король и тронул коня.
На закате они въехали в Королевскую долину, где издревле стоял замок правителей Суабалара. Сначала небольшого княжества, а после и целого королевства, охватившего всё западное побережье огромного материка. От самого океана и до мощного горного массива на западе, что тянулся с севера на юг и разделял Суабалар с Империей.
Замок был столь древним и столь могучим, то казался частью горы, на которой торчал орлиным гнездом. Пузатые башни вырастали из горной породы, будто выточенные прямиком в ней. И нависали над пропастью
Зато сверху грубые башни венчал бруствер с такими затейливыми изукрашенными мозаикой зубцами, что со стороны они казались цветниками. Такой же каменной мозаикой украсили и бойницы, но это уже много позже. Так же в более поздние времена во дворе крепости возвели дворец правителя.
Верней, как могли, украсили древнее массивное прямоугольное строение, больше похожее на огромный сарай. Башенки, мозаичные наличники, крытые галереи с резными столбами и разноцветными витражами – будто тонкие узоры из крема на торте в форме грубого щербатого кирпича. Впрочем, стены дворца оштукатурили и побелили, отчего сумрачный крепостной двор разом повеселел.
Может, кто-то назовёт родовое гнездо королей Суабалара чудовищным образчиком грубого древнего быта. Нынче даже правители провинций Суабалара живут в шикарных воздушных дворцах: на такой смотришь, и пестрит в глазах от сплошного затейливого разноцветного кружева построек. У Саилтаха есть и такой, что стоит на северном побережье в Заанантаке – огромной торговой столице Суабалара. Но лишь в этом горном архаичном замке он чувствовал себя подлинным королём, что ведёт свой род от легендарных вождей древности.
К подъёмному мосту вёл узкий горный серпантин, по которому не протащить ни одну армию, которой вздумается устроить осаду. Привычные к подъёму кони бодро карабкались наверх, чуя близость дома и отдыха. Саилтах исподлобья разглядывал собственные замковые стены над головой и размышлял, с чего начнёт, когда переступит порог дворца.
К Диамель он точно не пойдёт – моментально и естественно родилось первое решение. Он ещё не сбрендил, чтобы портить себе настроение с первых шагов дома. Ему ещё собираться с мыслями да силами, дабы пережить собственную свадьбу. И непременно завтра – дальше тянуть невозможно. Вот-вот явиться какая-нибудьдемоница в обносках с брильянтами –разверещится на весь белый свет о попрании уложений священного договора. И соврать, будто заблудился на охоте, не выйдет: эти стервы читают мысли.
Если Астат никуда не уехал, станет первым, кто встретит господина у крыльца: у него нюх на его возвращение.Вот он и посвятит своего короля в подготовленный без него церемониал. И если церемониал выйдет за пределы десятиминутного стояния у алтаря, Астату не поздоровится. Все гулянки по этому коронному поводу отгуляют по всему Суабалару – на это Саилтах денег не пожалел. У народа будет его законный свадебный пир, а ему собственный праздник уже поперёк горла: в крепости его не будет.
Астат Борул спускался с высокого крутого крыльца, когда коня его господина подводили к нему под уздцы два дюжих гвардейца. Физиономия советника, проплывающая над мощным бруствером лестницы, источала такое удовольствие, что руки чесались заехать ему в рыло. Саилтах выругался под нос и сполз на землю: никакая задница не выдержит в седле несколько часов кряду. Зря он не заночевал где-нибудь по пути – со всех сторон зря.