Сиф
Шрифт:
— Но я не принимаю наркотики. — Прозаикалась она и убежала.
— Боже. — Я встала и отправилась к себе. Она еще и наркотики не принимает. Я-то думала, она такая счастливая и влюбленная, находясь под воздействием сейвиса. А она, черт возьми, просто счастливая. Потому что просто влюбленная. И поэтому он может делать с ней все, что ему заблагорассудится. По дороге свернула и вышла на залитую лунным светом тренировочную площадь. Там никого не было, кроме свежего воздуха и звездного неба. От злости начала пинать песок под ногами. Останься я с Тероном, была бы такой же она. Влюбленной счастливой дурой,
После этого всплеска раздражения голова, наконец, прочистилась и на неё снизошел уже привычный мне покой и равнодушие. Я легла на землю и уставилась в небо.
— Тебе нужно взять отпуск. — Откуда-то нарисовался голос вездесущего и всевидящего Гайла.
— Не нужно.
— Ты не стабильна.
— Стабильна. — Мой голос вновь стал бесцветным, каким был все последнее время. — Все уже прошло.
Шаги Гайла проскрипели по гравию и он уселся рядом со мной.
— Я серьёзно. Возьми пару недель отдыха.
— Я с ума сойду за это время.
— Ты утверждаешь, что стабильна. Значит, не сойдешь.
— Что ты прицепился?
— Ты не машина, Сиф. Хотя и очень хочешь такой казаться.
— Мне все равно, кем и чем я кажусь. Но так проще. Забываешь обо всем. Жизнь состоит из череды коротких заданий, которые просто надо выполнить. Никаких долгосрочных планов, никаких душевных мук о неопределенном будущем, неразделенной любви, привязанности к собственности, дому, планете, галактике. Только бизнес и деньги. Хотя и на них уже плевать.
— Почему ты не хочешь вернуться на Гайю?
Я пожала плечами и забрала у Гайла электронную сигарету, которой он все это время дымил. Он достал другую.
— Скоро я полечу туда, чтобы увидеть Алис.
— Кто это?
— Моя дочь.
— У тебя есть дочь?
— Тебя что-то смущает? Я женщина в конце концов. И могу родить ребенка.
— Да, это я заметил.
— У меня и муж был. — Продолжила я исповедоваться. — Он и продал меня Сайграхарскому завоевателю. И теперь… Мне даже не хочется ходить с ним по одной планете. Да и что я там буду делать? Жить в домике у озера? Одна. Медитировать? Вышивать крестиком? Писать книги о своих путешествиях здесь? К черту все это. Я застрелюсь через месяц. Я изменилась. Только в схватке, в засаде, в игре в кого-то другого, когда время замедляется вокруг, пульс стучит в висках, и существует только этот звук во Вселенной, а все остальное проходит мимо словно компьютерная игра, единственная задача в которой — выжить и выполнить задание. Только в этот момент. Только сейчас. Я чувствую себя настоящей. И живой.
Я затянулась, а он забрал сигарету и потушил её.
— Тебе ни идёт. А всё, что я слышу — это просто женское отчаяние. Очередная игра.
— Ты точно такой же.
— Я такой уже несколько веков. — Он повысил голос, ввернув в него свои любимые командные нотки. — И это моя жизнь. А ты здесь всего год. И просто заигралась. Тебе нужен мужчина. — Он сказал это чуть более напряженно, чем если бы просто давал дружеский совет.
— О, нет. Ты что моя тётушка? Решил сплавить одному из своих больших волосатых головорезов? Чтобы я пекла ему пирожки, вытирала руки о передник, рожала кучу
Он зачем-то раскрошил в своей огромной лапе оказавшийся там булыжник.
— Дело всего лишь в твоем отношении к этому. Если ты полюбишь мужчину, все это покажется очень привлекательным.
— Спасибо. Я уже только что лицезрела влюбленную шлюху. И сама такой чуть не стала. Я не буду играть в одну сторону. Я приму теперь только обоюдные чувства.
— Твое сердце уже занято. Любой, кто полюбит тебя, наткнется на полное отсутствие обоюдности с твоей стороны.
— Значит, выхода нет. И я продолжу заниматься тем, чем занималась. А если у тебя есть претензии к качеству моей работы, сообщи, я поработаю над собой.
— Претензии только к твоему невыносимому характеру. — Услышала я, когда уже залетала в коридор, ведущий в мою каюту.
На следующий день я проснулась от того, что он бесцеремонно грохнул на мою постель дорожный вещмешок.
— Одевайся, мы летим на Таригиу.
— Кто это? И почему мы на ней летим?
— У нас отпуск. — Рявкнул Гайл и вышел. Но не тут-то было. Я вылетела за ним в коридор.
— Это что? Новое задание? Мы летим вдвоем? Я должна знать, куда мы собираемся!
— Ты мой солдат. И задаешь слишком много вопросов. Если не соберешься прямо сейчас, то я при всех затащу тебя в шаттл прямо так.
Все, что на мне сейчас было, это трусы и обтягивающая белая майка. Но я ему не поверила. Не станет он так позорится.
— Я уже сказала вчера, что никуда не поеду. Все, что мне нужно, это пострелять по коленным чашечкам каких-нибудь мерзавцев. И потом? Вдвоем? Что о нас подумают?
Гайл мне не ответил. Зажав мой рот правой рукой, левой он скрутил меня, подхватил под живот, и протащил так к самому ближайшему выходу, где уже предусмотрительно стоял шаттл. Швырнув меня в него, он напоролся на пару квидекских приемов ближнего боя, доставшихся мне от Туан, но отмахнулся от них, словно от мух. После этого он подло нажал точки за ушами, и я вырубилась, увидев напоследок за штурвалом ухмыляющегося Хата.
Что это? Вода? Мои щиколотки были в воде. Не просто в ванной. Прибой. Да, это был прибой. Вода нежно омывала мои ноги и откатывала обратно. Пора открывать глаза. Заходящая звезда Гарайской системы окрасила облака багровыми красками заката, который отражался в гладких водах океана.
— Что это?
— Таригианские острова. — Ответил медитирующий рядом Хат.
Я села.
— Мы здесь втроем?
Он кивнул.
— Зачем было устраивать этот балаган?
— Зачем столько спорить с кэпом?
— Потому что он позволяет.
— Только тебе. Другой бы уже жил гауптвахте, а потом вылетел из войск с переломами ног.
— Зачем мы здесь?
— Я хотел поговорить с тобой.
— Именно здесь? А ты романтик, Хат. На тренировках было не до того? — Но он пропустил мою язвительность мимо ушей. Как и всегда. Хат слышал только суть и отвечал только по сути.
— В наш первый спарринг. Ты помнишь, что ты сделала?
— Сбила тебя с ног.
Он покачал головой.
— То есть ты не помнишь как это было?