Сигареты

SweeTina

– Я не думаю, что это судьба, Сакура, – пожал плечами Хатаке, возвращаясь к своему занятию. – Тебя просто бросил парень. Ты ведь поэтому начала курить? Если бы не это, ты бы и не подумала сунуться на эту крышу. А я здесь часто бываю. Так что это чистой воды совпадение.

– Откуда Вы знаете? – на сей раз абсолютно серьезно спросила Сакура. Ох, как же ей хотелось залепить ему пощечину и уйти. Ладно, тебе ее проблемы кажутся незначительными, наплевать и растереть. Но ей-то ой как херово! Ей-то катастрофически! Мог бы и не вести себя, как скотина последняя.

– Может, это она и есть.

Судьба. Может, так она и проявляется, – решила продолжить девушка. Раз уж все равно начала этот разговор. Лучше бы держала язык за зубами, ей Богу!

– Что, если Ваша жизнь вела Вас к этому моменту? – закончила розововолосая, требовательно скрестив руки на груди. Пусть теперь только попробует не ответить.

Мужчина тяжело вздохнул и, выкинув окурок в хуй знает куда, развернулся к девушке. Должно быть, выглядела она довольно забавно.

– Допустим. И что же ты предлагаешь?

На удивление в его словах Сакура не заметила ни намека на сарказм. В его темно-серых глазах читалось мрачное спокойствие. И о Саске уже больше как-то не думалось. Не до него сейчас.

Так бы они и стояли, глядя друг на друга, если бы у Харуно не завибрировал в кармане телефон. Сообщение от Ино. Подруга намекала, что Сакуре было бы неплохо появиться на занятии, если она не хочет, чтобы его засчитали как прогул.

– Предлагаю Вам вернуться к студентам, пока они не решили, что пары отменяются, – улыбнулась девушка, словно и не было этого разговора.

Подобрав с пола сумку, она засунула обратно пачку сигарет и, бросив на прощание «До свидания, Какаши-сэнсэй», покинула их убежище.

И снова этот приторный вкус. Клубника и банан.

И снова этот, мать его, Учиха, тискающийся со своей подружкой на задней парте.

_____________________

* – «Воздух был настолько пропитан влагой, что рыбы могли бы проникнуть в дом через открытую дверь, проплыть по комнатам и выплыть из окон».

Габриэль Гарсиа Маркес, «Сто лет одиночества»

========== О ноябре, смерти и студентке в белом халате. ==========

Какаши ненавидел ноябрь, хотя особых причин на это не было. Он просто его ненавидел. С этим месяцем связано много неприятного. Он знал, что ноябрь-то, в самом деле, и не виноват вовсе, но перестать ненавидеть его не мог, только чаще стал покупать сигареты. Так было намного проще.

Закончив объяснения, мужчина закрыл глаза и усмехнулся, вспоминая вчерашний разговор с Сакурой. Стоило тогда держать язык за зубами. Он уже не раз пожалел о том, что рассказал ей. Интересно, придет ли она сегодня, или того разговора все-таки было достаточно, чтобы ненужные мысли выветрились из ее головы? Нелегко было признавать, но ему не хотелось, чтобы она так быстро приходила в себя. У него уже давно не было достойного собеседника.

***

На улице в этот день холоднее обычного, а она снова в своей тоненькой кофточке и короткой юбке. Красивая, но стоит ли эта красота будущей простуды. Хорошо, если только простуды, без осложнений. И волосы ее снова на ветру развеваются. Какаши кажется, что он может наблюдать за ней долго. Успокаивает не меньше сигарет, это грустно немного. Сразу напрашивается вопрос - почему? Впрочем, и ответ находится сразу, потому, что она уже

скоро придет в себя, и он снова будет стоять на этой крыше в одиночестве, и в нем нет ничего гордого. Это просто одиночество. Оно сильнее сжимает ледяные пальцы на шее, а может и скребет на душе, словно кошки, — Хатаке за столько лет так и не смог определиться с ощущениями. Пожалуй, это тоже неважно.

Мужчина медленно подошел к ней, на ходу расстегивая пуговицы белого лабораторного халата. Пусть он и не согреет, но возможно хоть немного защитит от ледяного ветра. Сакура даже не обернулась, услышав звук приближающихся шагов. На крышу редко кто приходит, особенно в середине ноября. Здесь холоднее, чем в парке, где и собираются все курильщики. Однако была еще одна причина, по которой студенты, да и некоторые преподаватели избегали это место. И имя этой причины – Какаши Хатаке. Ему было все равно, есть кто на крыше или нет, просто многие не могли вынести повисшую вокруг мужчины тяжелую атмосферу.

Какаши снял с себя халат и накинул на ее плечи. Девушка обернулась, непонимающе посмотрела на мужчину, ожидая ответа на свой невысказанный вопрос.

– Заболеешь ведь, - пожал он плечами, опираясь об ограду. – Цунаде такую способную студентку потеряет.

– Это не смешно, – фыркнула девушка, застегивая халат на одну пуговицу, чтобы не улетел от ветра. Он пахнет его одеколоном. Приятный запах, лучше, чем одеколон Саске.

– Не смешно, - покачал головой Хатаке, после наклонился и достал из кармана халата пачку сигарет. Мевиус Интернешнл. Нет, Сакуре такие не нравятся, слишком крепкие, а ему, похоже, в самый раз. – Мало ли чем заболеть можешь, так и помереть недолго.

– Ничего страшного, - усмехнулась Харуно, стряхивая с сигареты пепел.
– Вот умру и посмотрю, кто горевать будет.

– Дура, - фыркнул Какаши и, поймав недовольный взгляд девушки, пояснил, - Многие говорят: “вот умру и посмотрю, кто ко мне на похороны придет! Умру и буду смотреть!” Нет, не будешь. После смерти ничего нет. Ты думаешь, почему так много самоубийц среди подростков? Они же дети! Они не понимают! Одного подростка, пытающегося совершить самоубийство, спрыгнув с моста, спросили, что он чувствовал в этот момент. Он сказал, что сначала было не страшно, а потом подумал, что хотел бы все это отменить, но нельзя, ведь ты уже летишь с моста. А что на самом деле будет после смерти, черт знает.

Сакура молчала. Какаши сделал очередную затяжку и задумался. Он тоже когда-то так думал. Всерьез думал о смерти, надеясь, что там, на той стороне вновь встретится с теми, кто, когда-то умер на его глазах, с теми, кого не смог спасти. Он думал над этим до тех пор, пока сам не оказался на пороге смерти. Змеиный укус, даже смешно немного. Но это помогло многое переосмыслить, особенно в отношении вопроса о жизни и смерти.

– Вы так серьезно отнеслись к моим словам? – спросила Харуно, выкидывая оставшийся от сигареты фильтр куда-то в сторону. Сейчас достанет из своей пачки еще одну. Она всегда выкуривала две сигареты, как раз хватает для того, чтобы закончить разговор. Потом Сакура уходила первой, а он оставался на крыше, чтобы выкурить третью в одиночестве и обдумать все ею сказанное.