Сигизия («Город истинного счастья»). Файл №313
Шрифт:
Десять миль от Комити
8 января
Всякому известно, что школа «Гровер Кливленд Александер» — самая крутая школа в Комити. А «Гроверские черти» — самая крутая команда. А девчонки из «ГКА» — самая крутая группа поддержки…
Бум никогда в этом не сомневался.
Они не просто болеют за своих — так, что и дьяволу стало бы тошно. Они не просто помогают во время матчей, снимая с тренера и капитана приличную часть забот. Сегодня они не побоялись отправиться с командой за город, туда, где нашли труп Бруно. Поехали, хотя и ходят упорные слухи, что парня убили сатанисты.
Бум
Двадцать семь парней и девчонок стояли вокруг со свечами в руках. Чтобы не задуло ветром, свечи вставили в отрезанные верхушки бутылок из-под «Кока-колы». Двадцать семь парней и девчонок смотрели на Бума и ждали. Двадцать семь свечей поблескивали искорками в позолоченных буквах «G» на куртках — одном из символов «Гроверских чертей».
— Я помню, как мы с Бруно еще в детский сад ходили, — начал Бум. — Бруно был мне… — Перехватило горло, и Бум с трудом сглотнул комок. — Я не знаю… Он был мне как брат. Мне с ним всегда было хорошо. То прекрасное время я никогда не забуду. — Он почувствовал, как на глаза навертываются предательские слезы, и ожесточился. — Теперь Бруно нет. И мы должны держаться вместе, защищать друг друга, потому что он бы хотел от нас именно этого. Говорят, сатанисты намерены вырвать из наших рядов еще несколько человек. Мы им не позволим! — Слеза-таки выкатилась, и Бум ожесточился еще больше. — Надо кое-кому как следует врезать. Нужно постоять за себя. Я уверен, что Бруно не ждет от нас с вами ничего иного. Я уверен, что он теперь в раю.
Задрожал голос, и Бум замолк. Отвернулся, отошел в сторону. Молчали и остальные.
— Бум! С тобой все в порядке? — Терри Роберте не выдержала гнетущей тишины, подошла и тронула Бума за плечо.
— Да, — с трудом проговорил он.
— Ты очень хорошо сказал про Бруно, — добавила Марджи Клайджер, подходя следом за подругой.
— Да…
— Кстати, — продолжала Марджи, — ты разве не слышал, на кого сатанисты намерены устроить охоту теперь?
— На кого? — Бум наконец-то справил— ся со своим голосом.
Зато дрогнул голос Марджи:
— На блондинку-девственницу. Так что вам, парням, ничего больше не грозит.
И Марджи, и Терри Роберте были блондинками, и потому их страх был Буму понятен.
— Будем возвращаться, я вас подвезу, — сказал он. — До самого дома. Сдам родителям из рук в руки.
Бум не трогал машину до тех пор, пока не разъехались все остальные. И лишь когда поляна опустела, он сказал: «Ну все, едем», включил зажигание и выбрался на шоссе. Повернул к городу.
Дело шло уже к полуночи. Прямо над дорогой висела почти полная луна, заливала шоссе мертвенным светом.
Девчонки трепались о своем, девичьем.
— Моя мама мне всю плешь проела, — с досадой говорила Терри. — «Потерпи до свадьбы» да «Потерпи до свадьбы»!
— Моя то же самое твердит, — отозвалась Марджи. — Терпи, мол, нечего без чувств парням отдаваться. Вот и дотёрпелись!..
— Ага, дотёрпелись.,. Не сегодня-завтра сатанисты поймают. И только потому, что ты — девственница, принесут в жертву. — Терри всплеснула руками. — Боже мой!
Бум слушал девчонок вполуха и опять думал о Бруно.
— Интересно, —
Терри содрогнулась:
— Я не знаю. И вообще не хочу об этом думать.
Марджи повернулась к парню:
— Бум, а ты, случайно, не девственник?
— Случайно, нет, — сказал Бум.
— Знаешь, Бум, — сказала Терри. — Не будь мы девственницами, может, нам бы тоже не было страшно!
Бум посмотрел на нее странным долгим взглядом. И добравшись до ближайшего проселка, съехал с шоссе в сторону…
Домой он не вернулся. И не позвонил. И сам на звонки по мобильнику не отвечал.
Утром встревоженные родители обратились к шерифу.
Бума нашли в тот же день.
Он висел на веревке, спущенной с обрыва, и едва не касался земли носками кроссовок.
Молдер вел машину, а Скалли сверяла дорогу с лежащей на коленях картой. Она была зла: Призраку доложили из какого-то захолустья о появлении сатанистов, и он, решив, что дело там вовсе не в сатанистах, выдернул напарницу из дома ни свет ни заря. Извольте, мэм, отложить в сторону все текущие дела и отправиться среди ночи в путь!.. Для того, чтобы расследовать самое обычное бытовое убийство, с которым в течение двух дней наверняка справится местный шериф.
Дорога была пустынной, лишь время от времени лица партнеров освещались фарами встречной машины. Молдер чувствовал недовольство напарницы, и в салоне царило тягостное молчание. Оно нарушалось редко — на очередной развилке, когда Скалли, хмуря брови, коротко предупреждала, куда свернуть.
Наконец, когда уже наступил туманный рассвет, Молдер остановился возле дорожного указателя, на котором было написано «Въезд в Комити, город истинного согласия. 38825 жителей». Впереди усталых путешественников ждал очередной перекресток.
— Судя по карте, — заметила Скалли, — тут следует повернуть направо.
— Мне сказали, что надо повернуть налево, — не согласился Молдер.
— Кто сказал?
— Детектив Уайт. — Молдер коротко взглянул на Скалли. — По телефону.
— На этом самом перекрестке?
— Возле светофора.
— Что-то я не вижу здесь светофора, Молдер! Что-то я вижу всего-навсего знак «Проезд без остановки запрещен»!
— Ну, по-видимому, имелся в виду именно этот знак.
«Город истинного согласия, — подумала Скалли. — Значит, нам никогда не стать гражданами этого города». И скомандовала:
— Тем не менее поворачивай направо. Молдер пожал плечами, тронул машину, подъехал к перекрестку и послушно повернул направо.
Вскоре справа и слева от дороги потянулись коттеджи, а потом впереди возник зеленый глаз светофора — по-видимому, тот самый, о котором упоминал неведомый детектив Уайт.
Когда они поселились в местном мотеле и разыскали детектива Уайта, раздражения в душе Скалли только прибавилось.
Во-первых, детектив Уайт оказался смазливой длинноногой девицей лет двадцати пяти, одетой в модный костюмчик и сразу принявшейся забрасывать Молдера заинтересованными взглядами.