Сигнал бедствия
Шрифт:
– Ничего удивительного. Красные рубашки наводнили край. Для дам здесь не безопасно. Монтихо отлично сделал, что продал свои земли и уезжает. Выручил он за все триста тысяч.
– А кто купил?
– Какая-то компания и уплатила наличными долларами. Есть у него и золотой песок.
– Пресвятая Дева! Какой-нибудь год тому назад эта земля ничего не стоила! Не будь моя заложена, и я мог бы стать миллионером!
– Ну, нет! Твое-то имение далеко, а янки собираются разбить эту землю на городские участки. Дон Грегорио едет, а с ним и барышни.
– Прежде всего мы постараемся помешать
– Объясни поподробней!
– Сейчас я выпью чашку шоколаду да рюмку каталонской водки и у меня опять заработает голова. Будет у нас богатство и отомстим мы с лихвой! Но предупреждаю, что здесь понадобится и сила, и мужество, и осторожность, и решимость.
Появившийся слуга доложил, что шоколад подан.
XXXI. Таинственное известие
Выпив глоток крепкой водки и затянувшись сигарой, Лара спросил у своего собеседника:
– Ты совсем разорился, Кальдерой?
– Почему ты спрашиваешь?
– Чтобы знать, прежде чем раскрыть тебе свои планы. Отвечай, ты совсем разорен?
– Совсем! Но при чем здесь это?
– Значит, ты не имеешь ничего?
– Я еще беднее, чем ты после вчерашнего проигрыша.
– Да ведь у тебя есть дом, земля!
– Все заложено и перезаложено. Я в долгу, как в шелку.
– Так что, у тебя ничего не осталось?
– Ни гроша! Я не имею права называться хозяином этого дома. В любое время старик Мортенес, мой родственник, может обоих нас выставить за дверь.
– Гораздо опаснее то, что нас могут застать здесь полицейские, и поэтому будем говорить только о деле. Итак, у тебя нет ничего?
– Я уже десять раз тебе ответил!
– Отлично! Теперь я могу поделиться с тобой своим планом.
– Я давно этого жду.
– Должен сказать, что дело нелегкое. Необходимо подобрать людей. Четверых надежных мы имеем.
– Кто же они?
– Лара, Диас и Рокас.
– А кто же четвертый?
– Ты, Кальдерон! В тебе я не вполне уверен, потому что ты можешь струсить, хотя, если сделать все разумно, опасности нет, но и дороги назад тоже нет. Человек, у которого отнято все состояние, не должен быть слишком щепетилен.
– У тебя будет возможность проверить меня в деле.
– Да, но есть еще кое-какие формальности. Кто входит в наш союз, тот должен быть связан торжественной клятвой. И еще. У тебя будет возможность видеться с внучкой дона Грегорио Монтихо, поскольку из Калифорнии он не уедет, по крайней мере, в ближайшее время.
– Клянусь тебе...
– Теперь не клянись. Подожди со своей клятвой до подходящего случая. А пока довольно твоего слова.
– Ты уверен в Диасе и Рокасе?
– Вполне. Когда человеку обещают на его долю шестьдесят тысяч долларов, он не будет прикладывать каких-то усилий, чтобы их не получить!
– Шестьдесят тысяч долларов!
– А может, и больше.
– От одной мысли о такой сумме можно с ума сойти!
– Да ты прежде ее получи, а потом и сходи.
– Если сойду, так уж не с горя.
– Какое же тут горе, когда ты можешь вдосталь покутить и жениться на своей избраннице. Однако, уберемся отсюда, пока не поздно. После вчерашнего кутежа офицеры не скоро
– Мне это не очень по душе.
– Что за беда, где жить, если можно проживать шестьдесят тысяч. А ты получишь даже больше. Едем!
Вскоре подвели лошадей к крыльцу. Слуги оживленно провожали господ, радуясь, что никто теперь не будет им мешать объедаться мясом с бобами и играть в карты. Два всадника вскоре исчезли за холмистой грядой.
XXXII. Торжественный договор
В тот день, когда английский фрегат покинул гавань Сан-Франциско, Рафаэль Рокас сидел в своей хижине и вел беседу с тремя людьми, по виду сильно отличавшимися от него. На нем была парусиновая куртка, толстые сапоги и шапка из тюленьей кожи. На его собеседниках - тонкого сукна плащи, штаны и бархатные куртки с позументами и блестящими пуговицами. Тем не менее, во время разговора этот полурыбак-полуконтрабандист держал себя с большим достоинством. Гостями были Кальдерон, Лара и дон Мануэль Диас, известный своими боевыми петухами. Они сняли плащи и уселись вокруг единственного в хижине столика.
– Хотите ли вы разбогатеть, господа?
– начал Лара.
Ему ответили с хохотом:
– Черт возьми, конечно, хотим!
– А что, по-вашему, называется богатством?
– полюбопытствовал Диас.
– Тысяч шестьдесят долларов, - ответил креол.
– Имей я столько, - сказал Рокас, - я бы тотчас распрощался с тюленьей ловлей.
– А я перестал бы смотреть на петушиные бои как на средство к существованию, - сказал Диас.
– Так, для забавы, пожалуй. Я сделался бы помещиком и скотоводом, не хуже приятеля Кальдерона, которому его стада приносят такой большой доход.
Все опять засмеялись. Они знали, что у Кальдерона уже давным-давно нет ничего.
– Каждому из вас, - сказал Лара, - я обещаю упомянутую сумму, если вы согласитесь принять участие в одном маленьком предприятии.
– Я готов на все за шестьдесят тысяч долларов, - объявил Диас.
Ловец тюленей просто кивает головой. Он знает все до мельчайших подробностей, так как является инициатором всего дела.
– В чем же дело, дон Франциско?
– спрашивает дон Диас.
– Может быть, вы открыли золотую жилу?
– Именно золотую жилу. Настоящий клад, причем золото уже в готовом виде и уложено так, что можно перевезти его, куда угодно.
– Это приятно слышать, - отозвался дон Диас.
– Еще бы!
– поддержал Рокас, притворяясь удивленным.
– Да, так приятно, - добавил Диас, - что возникают сомнения.
– Тут нет ничего преувеличенного. К золоту надо только подойти, чтобы его взять.
– Так вот оно, в чем дело, - недоверчиво сказал Диас.
– А что вы думали? Не вообразили ли вы, что можно взять шестьдесят тысяч, и руки не протянув?