– Да я уверен, они подорвут свой тоннель, как только…
– Не будут они ничего ждать! Долбанут в любой момент!
– Ты идиот? Им нужно децентрализовать все колонии,
а не только шахты. С какого Цезаря они будут отрубать одну-единственную ресурсную базу?
– Сделать заявление, зачем же ещё?
– Нет, никаких заявлений уже не будет. Ты забыл про выброс на Россе? После такого экстремистам уже даже не нужна реклама. Только время. Все колонии сами себя отрежут.
– Бред! Это же самоубийство для них! Ты что не читал аналитику Хофнера? Он всё раскладывает по полочкам.
– Твой Хофнер – замшелый империалист, я даже ленты его не просматриваю. А уж посещать весь курс этого узколобого червя и подавно не собираюсь.
Студенты спорили с пеной у рта, какая колония отделится первой, но все сходились во мнении, что разрыв отношений с Землёй неминуем. Вика пила апельсиновый сок и думала, что вовремя решила улететь с планеты.
Если тоннели правда закроют, у неё не будет ни одного шанса на новую жизнь. Они с Искандером были далеки от политики и практически не следили за тем, что происходило в большом мире, интересуясь только искусством колоний. Погружённые в свою работу, оба жили отчасти в прошлом. Единственным в их команде, кто был в курсе ситуации, был Ларри. На вечеринках они с супругой время от времени рассказывали о положении вещей, но были бы скорее рады отделению, чем напуганы. Сафия, благодаря работе, посетила все открытые миры, но была разочарована их менталитетом. Каждый раз, возвращаясь из командировки, она делилась новостями о внутренних рознях, конфликтах, безработице и высоком уровне насилия на посещённых планетах. Викторию никогда не удивляли эти рассказы, ведь литература, музыка и искусство, доходящие до них из колоний, были глотком свежести, которую было невозможно создать в тепличных условиях Земли.