Сила басурманская
Шрифт:
– …А слесарю слесарево, – закончил воронежец расхожую присказку. – Мне ведра не надо. Мне бы пару пузырьков…
– Как знаешь. Ты, кстати, искупавшись в Смородине, зело здоровым стал. Некоторое время на тебе все зарастать будет, а уж хворь до самой старости не коснется.
«Прямо как вечная аптечка в компьютерной игре-стрелялке», – отметил Старшой, все еще не веря в удачное решение проблемы с живой водой.
– Пузырьки-то имеются? – небрежно бросил речной управитель.
– Не-а.
– Хреново! У меня
Иван озадачился, но просиял:
– Тогда бочонок из-под эля возьму!
– Хм, ты не подумай, что мне жалко. – Рыбьи глаза заморгали, чешуйчатое лицо приняло виноватое выражение. – Бочонок элем пропитался, а водица этого не любит. Мигом испортится.
Дембелем овладело беспокойство:
– Ну, а этот, осьминог твой, ничего не сможет раздобыть? Бутылку или флакончик…
– Нет, у него мелочи между щупалец вываливаются. – Водяной встал из-за стола и прошелся по беседке. – Знаю местечко. Тут недалеко. Но пойдешь один.
Тон и рубленая речь Саламандрия чертовски насторожили Старшого. Мутное создание что-то недоговаривало.
– Погоди-ка, – медленно произнес парень. – А в чем подрезка?
– Чего?! – Пучеглазый водяной заморгал.
– Где темнишь? – строго спросил Иван.
– Вот ведь приметливый, – с досадой сказал чешуйчатый, садясь на лавку. – Там у меня, значит, колода. Под колодой живет тварь. Муренией Ильиничной кличут. У нее пузырьков – что у дурака махорки. Она в прошлой жизни очень больная была, так ее в Навь прямо с лекарствиями и закинуло. Но она через это ядовитая.
– А говорил, что у тебя порядок, – подколол Емельянов-старший.
– Отдельные недостатки встречаются, – признал Саламандрий. – Работаем!
– Так она змея?
– Почему ты так решил?
– Ну, раз подколодная… – смутился дембель.
– В целом ты прав. Змея. Но жаба, – загадочно выразился водяной. – Каракатица, в общем, медузная. Ну что, поплыли?
Прислушавшись к своим ощущениям, воронежец констатировал, что похмелье миновало. Выбора не было – не с пустыми же руками возвращаться!
Второй переход на подводное дыхание дался Ивану значительно легче первого, Саламандрию даже не потребовалось его притапливать. Плыли долго, около часа. Движение замедлял неповоротливый дембель, а хозяин Смородины, оснащенный ластами и перепонками, терпеливо двигался в четверть силы.
Подводная одиссея закончилась в тихом затоне, где сплошной завесой плавал зеленовато-бурый ил.
– Удачи тебе, витязь! – Саламандрий подтолкнул парня к мутной взвеси. – Я тя тут подожду.
– А чего же это я без оружия? – опомнился Старшой.
– Юродивый, что ль?! Попроси и беги! Ее не одолеешь! Мурения Ильинична знаешь какая? У-у-у…
«Зашибись, – мысленно негодовал Иван, погружаясь в затхлую заводь, – погибну в протухшей болотине».
Дышать стало трудно, хотя дембель чувствовал, что ил
– Затонувший батискаф? – предположил парень.
– Сам ты батискаф! – раздался голос. Он одновременно квакал и гундел.
Поверхность пришла в движение, и перед Иваном возникла тыквообразная голова. Первым делом богатырь обратил внимание на прическу. Вместо волос беспрестанно шевелились полупрозрачные щупальца наподобие тех, что были нарисованы в учебнике биологии – кишечнополостные, гидроиды. Потом Старшой вперился в огромные, выпученные еще сильней, чем у Саламандрия, глазищи. Будто очки вросли в лицо. Мясистый нос не вызвал никаких ассоциаций, а большой рот с толстыми шамкающими губами был просто отвратителен. Плюс бородавка на лбу.
По бокам и плечам парня мазнули склизкие щупальца.
«Медуза Горгона, да и только. А еще на какую-то тетку из наших политиков похожа», – резюмировал Иван.
– Тебя муж прислал? – брюзгливо спросила Мурения Ильинична.
– Э… Я не замужем, – сморозил растерявшийся дембель.
– Издеваешься?! – возопила «медуза», и ноги Ивана сжало мощное щупальце.
– Нет! Пошутил, – попробовал выкрутиться парень. – А чей муж-то?
– Мой, остолоп!
Воронежца дергануло вниз и стало мотать из стороны в сторону в такт словам, исторгающимся изо рта.
– Этот тиран, этот сатрап, этот угнетатель и диктатор! Река должна быть свободной! Где это видано, чтобы водоросли росли рядами, а рыбы плавали строем? К чему этот сплошной учет?.. Как тебя зовут, ставленник кровавого режима?
– Иван. – Он был рад, что Мурения перестала его болтать, как колокольчик.
– Отлично, ты не отрицаешь, что являешься частью карательной машины ненавистного Сколопендрия!
– Нет-нет, отрицаю! – запротестовал Старшой. – Я сам жертва чешуйчатого произвола!
– Вот как?! – Давление щупальца на ноги ослабло.
Дембель принялся отчаянно импровизировать, интуитивно подражая самой Мурении Ильиничне:
– Он, душегуб и водокрут, взял в заложницы мою любимую! «Отправляйся, – говорит, – к этой твари подколодной, к этой жабе змеиной, к…»
– Так и сказал?
– Да!
– Узнаю муженька. Продолжай.
Молитвенно сложив руки перед грудью, Иван проникновенно зашептал, будто актер провинциального театра:
– Вы, и только вы меня спасете! Всего два пузырька – и невинная девушка освобождена! Пусть я останусь в пучине, но зазноба вернется в мир. Два пустых пузырька. Жизнь бедной крестьянки. Юной невесты. Марусеньки…