Сила главного калибра
Шрифт:
Когда «фаэтон», оглушая прижавшихся к стенам прохожих, выскочил на перекресток, его спидометр показывал сто двадцать километров в час, а на небольшой площади их ждала засада – шесть полицейских машин были укреплены с тыла двумя оранжевыми мусоровозами, пожарной машиной и грузовиком строительной компании. Прошибить такую баррикаду даже крепкому «фаэтону» было не под силу.
– А-а-а! – заорал Финштейн.
– Не ори! – Джим вырвал у кабатчика руль и одной рукой стал править на одинокий
– Газуй-газуй! – крикнул сзади Тони.
– А-а-а! – снова закричал Финштейн, и они врезались в киоск.
«Фаэтон» буквально взорвал легкое строеньице из пластика и фанеры, расшвыряв баки с желтым, красным и фиолетовым мороженым. Заляпанный сладкой подливкой, в обломках вафельных рожков, он по инерции прошиб два ряда стриженых кустиков и, почти очистившись, вылетел на последние сто метров до шоссе на Рион.
– Красивые здесь здания, – заметил Тони.
Джим обернулся: его напарник лежал на спине и смотрел куда-то в потолок салона – какие там могли быть здания?
– Это старая часть города! – похвалился Финштейн. – Когда-то в этом районе жила моя бабушка!
Быстрое мелькание зданий, подъездов и прохожих наконец прекратилось, «фаэтон» стремительно обошел пару попутных машин, и Джим увидел указатель: «Рион – 53 км».
Справа потянулись пустыри, бывшие некогда сельскохозяйственными угодьями, слева череда каких-то заводиков и мастерских. Финштейн начал прибавлять скорость, и дорожные столбы слились в сплошную белую линию.
– Ты как, Тони? – спросил Джим.
Тот помолчал, прислушиваясь к реву мотора, потом ответил:
– Знаешь, я до сих пор не уверен, жив ли… Все так ненадежно…
– Что – все? – не понял Джим.
– Все в этом мире, Джимми.
– Эй, кажется, еще один пост… Раньше его тут не было, – произнес удивленный Финштейн и стал сбрасывать скорость.
Опираясь на левую, еще действующую руку, Тони поднялся и стал смотреть из-за спинки. Прямо на обочине и дорожном полотне были набросаны мешки с песком и несколько железобетонных плит.
– Блокпост, – сказал Джим. – Если ударить в угол, там, где мешки, обязательно проскочим. Сумеешь, Финштейн?
– Снайпер! – крикнул Тони. Они с Джимом моментально пригнулись, а кабатчик замешкался. Пуля ударила в стекло точно напротив его лба и, оставив эллипсовидную молочно-белую борозду, ушла в рикошет.
– Подонки, пять тысяч реалов! Мое стекло стоит пять тысяч реалов! – закричал Финштейн и повел автомобиль на таран.
– В угол правь, в угол! – крикнул Джим, и, едва он распрямился, последовал новый удар. Полетел песок, вспоротые мешки и среди них сорванное правое крыло.
– Эх, еще восемь тысяч!
– Да сколько же стоит
– Девяносто тысяч реалов! – прорыдал Финштейн. – Натуральный нанопластик, видели, как пули отскакивают?
Машина снова стала набирать скорость, вдогонку начали стрелять, но потрясенные атакой полицейские промахнулись, к тому же им мешало облако неосевшей пыли и песка.
– Странно, что за нами еще не послали вертолет… – произнес с заднего сиденья Тони, когда все уже поверили, что очередное испытание позади.
– Что он сказал? – обеспокоенно спросил Финштейн.
– Он бредит, – решительно ответил Джим.
Промелькнул очередной указатель: «Рион – 18 км».
«Может, обойдется?» – подумал Джим, однако все же достал с заднего сиденья КПТ и быстро зарядил.
– Это что растет? – спросил Тони, тупо глядя в окно.
– Трава какая-то… – рассеянно ответил Джим. Все его внимание было приковано к горизонту – слева, справа, сзади и спереди, как назло, простиралась равнина, и вертолет мог появиться с любой стороны.
– Нет, ты не прав, это не трава… Это – сельско… сельскохозяйственная культура, – с трудом выговорил Тони и тут же без перехода добавил: – Они пойдут со стороны солнца, здесь ведь равнина и спрятаться негде.
Джим согласно кивнул: несмотря на контузию, или что там у него было, Тони рассуждал трезво.
Справа потянулись пригороды Риона, двухэтажные белые домики под красными черепичными крышами – идиллическая картинка. Вдоль домов на велосипедах гоняла малышня, у обочины собаки играли свадьбу.
– Мне нужно в туалет, – попросился вдруг Финштейн. – Сил нету терпеть!
– Тормози… – сказал Джим, глядя куда-то правее водителя.
– Я сейчас, я быстро! – засуетился тот.
– Не спеши…
Джим выбрался из машины и еще раз взглянул на горизонт: где-то там, на северо-западе, под солнечным диском, словно мошка за фонарем, пряталась черная точка.
– Дядь, а че ит у тебя? – спросил детский голос.
Джим обернулся. Рядом стоял мальчуган лет шести, конопатый, сопливый и лопоухий – все как положено.
– Ружье, мальчик, – сказал Джим и, подняв КПТ, оперся локтем на крышу «фаэтона».
– Я уже заканчиваю! – сообщил Финштейн; забыв об условностях, он щедро поливал заднее колесо стоимостью двенадцать тысяч реалов.
– Дядь, а чиво он прям там ссыть? – поинтересовался лопоухий.
– Извини его, приспичило бедняге…
Джим подал на себя окуляр прицела и перевел переключатель контроллера в положение «подготовка». Предохранительные створки разошлись, электрическая подача мягко дослала заряд в ствол, одновременно с этим в компенсаторную камеру был подан патрон компенсатора.