Сила, которая защищает
Шрифт:
С этими словами он сунул оба кулака в огонь. Корды ошеломленно смотрели на это зрелище, остальные Служители Гривы вскочили и встали рядом с Джейн. Кавенант тоже резко поднялся.
Тело Морехода напряглось от боли – пламя, лижущее плоть, причиняло ужасные мучения. На лбу пульсировали вздувшиеся вены, как будто череп готов был разорваться на части; мышцы шеи напряглись и бугрились, точно канаты; по пылающим щекам стекал пот; он крепко стиснул зубы, прикусив губу. Но взгляд его выражал непоколебимую решимость.
Баннор безразлично отвел глаза.
Однако
Ему тоже было нестерпимо видеть бессмысленные страдания Морехода. Наклонившись к Баннору, он прошептал ему на ухо:
– Прекрати! Скажи, что доверяешь ему! Черт возьми, Баннор, да ты просто сумасшедший! Твоя гордость.., она разъедает тебя, правда? Уж коли Стражи Крови оказались не на высоте, как же можно признать, что на свете еще существуют преданность и верность? Раз не вы, значит – никто. – Баннор не шелохнулся, но так крепко сжал зубы, что на скулах заиграли желваки. – Ты хочешь сделать из него еще одного мертвого Кевина?
Поседевшие брови Баннора на мгновение сошлись к переносице. Потом он произнес мрачно, но по-прежнему спокойно:
– Прости меня. Мореход. Я верю тебе.
Мореход отдернул руки. Их свело от боли, он не мог разжать кулаки и прижал их к груди, тяжело, с хрипом дыша.
Баннор повернулся к Кавенанту. Что-то в его позе и выражении лица заставило Кавенанта отшатнуться, словно ему показалось, что Страж Крови вот-вот его ударит.
– Ты тоже виноват в гибели Высокого Лорда Елены, – ломким голосом сказал Баннор. – Ты заставил нас произнести имя, которое не должно быть произнесено, но расплачиваться за это пришлось не тебе. Посох Закона был утрачен, а Елена погибла. Я не упрекал тебя тогда и не хочу делать этого сейчас. Но я говорю тебе – берегись, юр-Лорд Кавенант! Судьбы слишком многих людей находятся в твоих руках, а они не так уж чисты!
– Знаю. – Кавенанта так трясло, что он вынужден был выпустить пальцы Лены и обхватить себя обеими руками, сдерживая дрожь. – Знаю. Можешь не сомневаться – по-моему, это единственное, что я знаю совершенно точно.
Он не мог смотреть на Морехода, опасаясь, как бы Великан не обиделся на него за вмешательство. Вместо этого он перевел взгляд на Кэма и скопившееся внутри напряжение вылилось во вспышку ярости.
– Если хотите знать, я сыт всем этим по горло! Я не собираюсь выпрашивать у вас помощь, я просто скажу, что мне нужно. Когда-то реймены обещали, что будут во всем помогать мне. Вы не так скоро забываете свои обещания, сказал ты – так выполните хотя бы это. Мне нужна еда – столько, сколько мы сможем унести. Мне нужны проводники, чтобы добраться до Яслей Фоула как можно скорее и чтоб не застрять на Испорченных Равнинах. Я уже не говорю о том,
– Ты хочешь невозможного, – проворчал Кэм.
– Не испытывайте моего терпения! – Крик ожег Кавенанту горло.
Он повернулся, собираясь обрушить свой гнев на остальных Служителей Гривы, но их загнанные взгляды остановили его. Они не заслуживали его гнева. Они, так же как и Баннор и Мореход, были жертвами Презирающего – и жертвами того, что натворил в Стране он сам, Томас Кавенант, пусть даже не желая этого. И снова будто земля дрогнула под ногами.
Он заставил себя посмотреть прямо в глаза старого Стража Крови.
– В том, что произошло с Еленой, ты вообще не виноват, – пробормотал он. – Она и я… Мы оба виноваты. Или даже я один.
Он шагнул вперед, намереваясь подойти наконец к Мореходу, но тут Лена так схватила его за руку, что он развернулся, оказавшись лицом к лицу с ней. Он хотел вырваться, но она не отпускала его.
– Елена… Моя дочь… Что с ней случилось? – Страх был в ее глазах. – Скажи, что с ней случилось?
Кавенант пристально смотрел на нее. Он почти забыл – нет, просто не хотел об этом вспоминать! – что ей не было известно о смерти Елены.
– Он сказал – она погибла? – закричала Елена. – Это правда? Ты виноват в этом?
Вытянув перед собой руки, он попятился. Неожиданно он почувствовал, что все это выше его сил. Лена, Мореход, Баннор, реймены – все сразу обрушилось на него. Не обращая внимания на Лену, он взглядом спросил Морехода, нужна ли ему помощь, но тот даже не заметил его немого вопроса. Он стоял сгибая и разгибая обожженные пальцы, лицо его было сведено судорогой боли. Кавенант опустил голову и повернулся к Лене, точно сдавшись.
– Она умерла, – хрипло сказал он. – Это моя вина… Если бы не я, этого бы не случилось. Я хотел спасти ее, но не смог. Я не знал как.
Уже некоторое время он слышал возбужденные возгласы за спиной, но не обращал на них внимания, не сводя взгляда с лица Лены. Медленно, очень медленно смысл его слов дошел до нее.
– Умерла, – непонимающе повторила она. – Умерла? Свет разума померк в ее глазах.
– Лена, – простонал Кавенант. – Лена! Она уже не узнавала его. Она безучастно смотрела сквозь него, точно вместе с разумом ее душа покинула тело.
Крики стали слышнее. Кто-то, задыхаясь, бежал к костру.
– Предательство! Юр-вайлы и пещерники! Стража перебита!
Наконец смысл того, что выкрикивал человек, дошел до сознания Кавенанта. Он обернулся и увидел девушку-корда, совсем юную. Дрожа от страха, она стояла перед Мореходом и Баннором, а за ее спиной, у выхода из расщелины, уже шло сражение, слышны были вопли и стоны.
Спустя мгновение густая толпа пещерников ворвалась в долину, размахивая огромными палашами. С пронзительным визгом они бросились на рейменов. Прежде чем Кавенант решил, что делать дальше, Баннор схватил за руки его и Лену, подталкивая их к дальнему выходу из долины.