Сила любви
Шрифт:
– А ты знаешь, что отец Лалы, Магомед Ахматович, теперь в одной команде с Дудаевым? Как он отнесется к вашим планам?
– Лала рассказала мне, что её отец хотел получить назначение в Россию, но им никто не захотел заниматься. Дудаев, единственный, кто протянул ему руку помощи. Но Магомед Ахматович не фанатик, он очень любит свою дочь, и никогда не будет препятствовать её счастью. Но, если даже он поведет себя не так, как мы думаем, то Лалу ничего не остановит. Она всё равно выйдет за меня, даже против воли родителей. Вы не представляете, какая она храбрая! – с гордостью заключил Ваня.
Семён Моисеевич
– Но я все-таки попытался его вразумить и выполнил долг перед Еленой Алексеевной, – утешил он себя.
Сгущались сумерки, Ваня с Лалой шли, держась за руки, по непривычно пустынным улицам военного городка. Тишину разрывал лишь голос муэдзина, призывающего верующих мусульман на вечерний намаз, что было довольно непривычно для Вани. Где-то рядом послышался топот ног, кто-то догонял молодых людей. Лала вздрогнула и теснее прижалась к Ване, инстинктивно ища у него защиту и одновременно готовая защитить его. Но догнал их не страшный бандит, а растрёпанный Ваня-бедолага:
– Вы не видели моей Танечки? – не узнав их, задал он вопрос, и, не дождавшись ответа, побежал дальше. – Таня, Танечка, где ты? – голос безутешного отца перекрывал голос муэдзина.
Возможно, встреча с Ваней-бедолагой и воспоминания о страшной судьбе Тани, помогли Лале совершить этот решительный шаг.
– Ваня, ты говорил, что тётя Тая дежурит до утра в больнице? – спросила она.
– Да, уже ушла, дома будет только после восьми утра, – ответил он.
– Пошли к тебе, – уверенно предложила Лала, и Ваня понял, что она решилась на то, о чем он мечтал, но боялся ей предложить.
Эту ночь они оба запомнили на всю жизнь. Ваня целовал свою любимую от кончиков пальцев на ногах до прекрасного лица, окунался в её блестящие волосы, гладил ее гладкое атласное тело. Он взял её бережно и нежно, почти не доставив боли, а потом любил её ещё и ещё, до тех пор, пока они счастливые и уставшие не заснули, тесно прижавшись друг к другу. Такими их и застала пришедшая с дежурства тётя Тая.
До утра не сомкнувшая глаз Аминат, как тигрица набросилась на появившуюся лишь утром дочь.
– Где тебя шайтан носил, беспутная? Я чуть не умерла, хорошо, что отца нет дома. Он бы тебе устроил…
– Мамочка, прости меня! Я задержалась у Мириам. Мы вместе готовились к экзамену. А потом мне страшно было одной идти домой, а проводить было некому. Телефона у Мириам нет, а выйти позвонить с уличного автомата я не решилась. Ты же не хочешь, мамочка, чтобы со мной случилось такое как с Таней Звягинцевой? – уверенно врала Лала, стараясь не смотреть в глаза матери.
– Ну, что ты говоришь, дочка, – в ужасе проговорила Аминат, которую Лале все же удалось сбить с толку. – Я все же рассчитываю на твоё благоразумие и надеюсь, что ты меня не обманываешь. Но ты не должна заставлять меня волноваться. Люди теперь стали злые, ни за что могут обидеть, а на тебе не написано, что ты дочь генерала Бегоева.
В её последних словах чувствовалась гордость за мужа, получившего звание генерала, пусть
– А все-таки избаловали мы дочку, слишком своенравная она стала, – устало подумала мать.
Две недели, которые Ваня провел в Грозном с Лалой, пролетели как один день. И вот, как ровно год назад, она провожала его.
– Ты ни о чём не жалеешь? – тревожно спрашивал он любимую.
– Лучше сделать и пожалеть, чем пожалеть, что не сделал, лукаво улыбнулась Лала.
– Я, как доберусь домой, сразу напишу тебе письмо на адрес тёти Таи. И обязательно приеду к тебе на следующие каникулы. Время пролетит быстро. Это тебе, – немного смущаясь, Ваня протянул девушке маленькую, бархатную коробочку.
Лала открыла её и увидела тоненькое золотое колечко с маленьким бриллиантом.
– Ой, Ваня, какая прелесть! Откуда оно у тебя? – с радостным удивлением воскликнула она.
– Это не важно, главное, что оно тебе нравится.
Ваня не признался, что собирал на него деньги весь год, подрабатывая разгрузкой вагонов и откладывая стипендию.
– Ты теперь моя невеста, – гордо сказал он и поцеловал Лалу крепко и уверенно, никого не стесняясь.
Так же, как и в прошлом году, Ваня вскочил в вагон в последнюю минуту, а Лала шла за вагоном до тех пор, пока он не скрылся из виду не утирая слез и махая рукой, на безымянном пальце которой теперь блестело колечко. Лала знала, что по чеченским обычаям, если девушка приняла от парня какой-нибудь подарок, то значит, что она ответила согласием на его предложение о замужестве и что теперь она не свободна для других парней. Она не успела рассказать об этом Ване. Но она обязательно напишет ему об этом в первом же письме. Надо набраться смелости и рассказать матери о том, что она стала невестой, а потом и отцу. Может обстановка нормализуется, и она сможет съездить к Ване ещё раньше, чем он приедет к ней. Надо как-то набраться сил и пережить это время, чтобы потом никогда не расставаться.
Глава 10
– Ой, Лала я так волнуюсь! Ну, надо ж было мне запнуться, когда я читала стихотворение, вдруг не примут, – взволнованно делилась своими переживаниями её новая подруга Мириам. Сама Лала нисколько не волновалась. Она прошла собеседование раньше Мириам. По выражениям лиц членов комиссии она почувствовала, что произвела благоприятное выражение. И даже, если она не поступит в училище, то это не трагедия. Конечно, лучше всё же поступить, будет чем заняться в этом году и профессия пригодится в жизни. Но самое главное, что в её жизни есть Ваня, самый лучший парень на свете, а всё остальное второстепенно. А Мириам переживает по-настоящему.
– Не волнуйся, Мариша, на русский манер Лала назвала подругу. – Всё будет хорошо, конкурс совсем небольшой. Раньше сюда поступало много русских девушек, а сейчас никого из них нет.
И действительно, возле аудитории, где заседала приёмная комиссия, ожидали своей очереди на прослушивание и ждали результатов только кавказские девушки, да и то их было не очень много. Председатель комиссии предупредил поступающих, чтобы они не расходились после собеседования. Результаты будут объявлены каждой из них лично после окончания прослушивания.