Сила любви
Шрифт:
— Это волчьи ягоды, хозяин, — услышал я голос коня, — ты их для Анчутки брал. Анчутка их больно любит.
Я хотел было их выкинуть, да конь меня остановил:
— Подожди, не выкидывай, вдруг пригодятся ещё!
Зачем мне могут пригодиться волчьи ягоды? Это же Анчутка их любит, а с ним я больше встречаться не собирался. Ведь рог его уже у меня. Кстати, зачем он мне? Этот вопрос я и задал коню.
— Так ты это, князю обещал!
— Чего обещал?
— Ну, что привезешь ему рог Анчутки, хвост Чуда-Юда и зуб Кощея!
— Чего-чего? — я аж поперхнулся от неожиданности.
А конь жалостливо
— Болеет княгинюшка наша, шибко болеет. Уж каких только лекарей к ней княже не возил, а толку никакого. А недавно объявилась в Киеве бабка, да и вызвалась княгинюшку на ноги поставить. Говорит, нужно лекарство специальное сготовить и настоять определенным образом, и в лекарство это добавить серый порошок из рога Анчутки, сушёный хвост Чуда-Юда и толчёный зуб Кощея! Князюшка перед всей дружиной жалился, сам уж в путь собирался, тогда ты и вызвался их добыть. «Негоже, — сказал ты, — тебе, княже, самому такими делами заниматься, да княжество сиротить. Я — воевода твой, поеду и все привезу для княгинюшки нашей, иначе не видеть мне света белого!»
Офигеть, я княжеский воевода!
Ночь в лесу. Рассказ коня (Кирилл)
Конь вернулся к поеданию травы, оставив меня переваривать полученную информацию. А подумать было над чем. Это Белокрылу можно было загнать про то, что у меня отшибло память, а вот с князем такое может и не прокатить. Я-то думал, что я так себе средней руки вояка мало кому известный, а оказывается, я воевода. Значит под моим началом войско должно быть, ну или как там в старину называли, дружина. И знакомых у Путяты, видимо, воз и маленькая тележка. И обязанности серьезные. Интересно, как у них тут увольняются?
Хотя, если не в дружине, то где еще мне можно было бы тут у них пристроиться на работу? Хотя, может, быть у них архитекторы пользуются спросом? Ладно, о перспективах подумаю позднее. Сейчас нужно о насущном подумать. Если я хочу в этом мире жить нормально, значит нужно становиться Путятой.
Быстрого возвращения в Киев от меня никто не ждет, и то хорошо. Но и долгого отсутствия, видимо, не простят. Я ж не просто так путешествую да с разными Анчутками сражаюсь. Я добываю лекарственные ингредиенты. Рог у меня уже есть, осталась самая малость — хвост Чуда-Юда и зуб Кощея. Где их-то мне взять? Интересно, у Путяты были какие-нибудь мысли на этот счет? Надо спросить Белокрыла.
А пока всё-таки не плохо бы было развести костёр и немного перекусить. Я продолжил осматривать содержимое сумы. Еды в ней больше не нашлось. Был бурдюк с какой-то жидкостью несколько тряпиц, моток ниток и теплый плащ, подбитый мехом. Плащ — это хорошо. Вдруг ночью замерзну. Спичек, как и ожидалось, я не нашёл. И как же мне добыть огонь? Не палочкой же о дощечку тереть в самом деле?
— Зачем палочкой! — услышал я голос коня. Видимо, последнее предложение я произнёс вслух. — На поясе у тебя мешочек, там огниво.
Прекрасно! Ещё бы знать, как им пользоваться. Вроде бы что-то о что-то бьют и получают искру. Путем логических умозаключений, я пришёл к выводу, что нужно взять сушняк, над ним постучать камнями, и потом постараться раздуть искру. О, чудо, у меня получилось с первой попытки! Я могу собой гордиться!
Я расстелил плащ и удобно устроился у своего первого
— Окопать забыл, — проговорил конь, устраиваясь рядом на травке.
Я послушно вырыл вокруг костра небольшую ямку. Наверное, нужно перекусить, но от всех переживаний есть совсем не хотелось. А пить хотелось. Я сделал глоток из бурдюка. Слава Богу, это была обычная вода. Кстати, интересно, в каких богов они тут верят. Я сам не был сильно верующим, но как многие мои ровесники был в детстве крещен, а смутные представления о православии получил всё из тех же исторических фильмов.
— Завтра поедем Ягиню пытать, — подал голос Белокрыл.
А это ещё кто? Засмотревшись на костёр, я расслабился, и, кажется, даже задремал. Голос коня вывел меня из приятного оцепенения. Нет, спать нельзя. Пока не узнаю о себе всё.
— Белокрыл, расскажи мне обо мне, — попросил я, — может, во время рассказа я вспомню что-нибудь!
Ага, вспомню, как же! Но конь мне попался действительно болтливый, да и хозяина он очень любил, поэтому узнал я за эту ночь много интересного и полезного. И очень мне понравилось, что был я, оказывается, круглая сирота, один одинешенек на этом свете. Как хорошо, что нет толпы родственников, среди которой может попасться тот, кто мне не поверит, заподозрит в подмене, тогда пиши пропало. Колдуном объявят да на костер. Да, да, про местное правосудие Белокрыл мне тоже поведал немного.
Но обо всем по порядку.
Итак, я Путята, княжий воевода. Князя у нас зовут Володимиром, правит он Киевским княжеством. У него есть очень болезная княгиня, чем болеет — не ведомо, но чахнет на глазах уже несколько лет и никак не зачахнет. Уж как только её не лечили и наши лекари, и заморские, и ведьмы всякие, и колдуны, и старцы-праведники, а лучше ей не становится. Ну, про бабку новую — ведьму сильную Белокрыл мне уже рассказал, он хотел повторить эту жалостливую историю, но я спросил его про моё житьё-бытьё.
Оказалось, что сирота я совсем не бедный, терем свой имею с резными ставенками, прислугу там разную, но не много: кухарку, сенную девку, да дядьку-приказчика. Ещё конюшенка у меня есть небольшая, конюх при ней служит, с десяток лошадей обихаживает. Я их на продажу развожу. Недавно княже деревеньку мне пожаловал с барского плеча, тамошние мне подать платят, налоги типа, в основном продовольствием. Ну, уже не дурно, с голода не помру, по миру не пойду.
Очень осторожненько попытал я Белокрыла про законы киевские да про веру. Оказалось, всё просто, княжеское слово — закон, другого нет. Сегодня князь с правой ноги встал — ворам руку рубим; завтра с левой — вешаем. И не знай, что лучше: без руки, но живой, или сразу повеситься? Но, в целом, жить можно, если поступаешь со всеми по совести и верно князю служишь.
Путята так и жил до своих 25 годов, вот и до воеводы дослужился. Одно плохо, обжениться никак у него не получалось. Княжья сваха весь Киев обтоптала с окрестными деревеньками, уж каких только девок не предлагала ему, всё не то. Всё не к сердцу.
А как бы хорошо было, если б в тереме теперь его супружница ждала с нетерпением да тревогою, да богам всяким молилась о здравии Путяты и защите в его нелегкой доле. На этом месте глаза коня заволокло мечтательной дымкою, он аж причмокнул от удовольствия.