Сила любви
Шрифт:
— И что, прямо вот так железка какая-то по воздуху-то сама без заклинаний летает? — удивлялась Ягиня. — Какая же сила её там держит?
— Не сама, в самолете двигатели сложные. Мотор на топливе работает, — объяснял я. — Там очень сложный механизм. Над его созданием столько ученых трудилось.
— А как же кареты-то без лошадей ездят? В них тоже двигатели?
— Конечно, у нас все средства передвижения свои двигатели имеют. Ну и топливо нужно. Одни машины бензином заправляют, другие дизельным топливом, а еще есть такие, что от электричества работают.
Как
— Вот дела! А как же ты говоришь, этот телевизор сам показывает? И яблочко по нему катать не надо?
— Какое яблочко? — не понял я.
— Ну вот, смотри, — Ягиня принесла тарелочку, на ней лежало красное яблочко. Она произнесла. — Покатись яблочко по тарелочке, покажи нам Киев-град, да князя Володимира.
Яблочко само покатилось край тарелочки, и я увидел городок с деревянными домишками и теремами. Один терем в центре выделялся и высотой, и красотой. На крыльце его стоял высокий мужчина лет тридцати. На широких плечах его был накинут красный плащ, отороченный мехом. Он что-то говорил людям, собравшимся на площади перед теремом. Рядом с ним стояла женщина в украшенном разноцветными каменьями наряде. Была она очень красива, но портил все надменный взгляд холодных глаз.
— А вот и наша болезная княгиня! — показала мне на неё Ягиня.
Я присмотрелся, больной женщина мне не показалась. Бледновата немного, ну так-то и понятно — в тереме сидит поди постоянно. Гулять не ходит. На море в отпуск не ездит. Интересно, а есть ли здесь вообще такое понятие как отпуск? Судя по всему, нет.
Яблочко том временем сделало круг и остановилось. Изображение на тарелочке пропало.
— Хорошая вещица, — сказал я, — только наш телевизор может показывать и то что было, и то, что происходит в текущий момент, и то, что придумали разные писатели.
— Вранье что ли всякое? — уточнила Ягиня.
— Не вранье, а фантазии. Вот, например, у нас есть сказка про Бабу Ягу, которая живет в лесу в избушке на курьих ножках. Чаще всего она помогает какому-нибудь богатырю победить Змея Горыныча там или Кощея Бессмертного, прямо как ты, но бывает так, что она ест людей.
— Враки всё, я нелюдоедка, — обиделась Ягиня.
— Так это же я про сказку говорю, а не про тебя, — примирительно сказал я, — в наших сказках Баба Яга всегда страшная старуха с кривым носом и костяной ногой. А ты то красавица!
Ягиня потупила глаза и покраснела.
— Скажешь тоже, — тихо проговорила она, тайком разглядывая себя в маленькое зеркальце, — Путята таким льстецом не был!
— Так я и не льщу тебя, я правду говорю! Вон, и зеркальце твоё тебе то же самое скажет.
— Зеркала говорить не умеют! — воскликнула Ягиня.
— А у нас сказка есть, где зеркало умеет говорить! Может, твое тоже умеет, просто ты слов нужных не знаешь. — решил пошутить я.
— Каких? — заинтересовалась женщина, не поняв моего юмора.
— Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи? Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее? — с улыбкой продекламировал я. — И зеркальце должно ответить: «Ты,
Ягиня слушала внимательно, заставила меня повторить заклинание ещё раз.
— Потом попробую, — сказала она, убирая зеркальце в карман. — Когда тебя провожу.
При этом выглядела она такой довольной, что я не решился признаться в обмане. Надеюсь, я успею отъехать подальше, когда она начнет пробовать. И потом, чем чёрт не шутит? Яблочко-то по тарелочке каталось! Может, и зеркало заговорит!
Сытно покушав, я совсем разомлел, и глаза мои стали закрываться сами собой. Ягиня заметила это и отвела меня за печку. Там стояла кровать, заправленная чистым пахнувшим цветами бельём.
— Ложись-ка ты, Путята, почивать. — проговорила она.
— Но ты еще не рассказала мне, как хвост Чуда-Юда добыть и кощеев зуб, — сонно запротестовал я.
— Завтра будет день, будет разговор, Путята! — она легонечко толкнула меня на перину и ушла.
Я провалился в сон, едва голова моя коснулась подушки. Спал хорошо. Но ночью пару раз слышал какой-то шум. Вроде заходил кто-то в избушку, потом выходил. Разговоры какие-то тихие. Это не помешало мне утром проснуться бодрым и свежим.
Ягиня показала мне где можно умыться, а потом пригласила за стол. И пока я с удовольствием пил свежее молоко с теплым свежим хлебом, она рассказала мне, как можно добыть хвост Чуда-Юда.
Делов-то на пять минут, оказывается, всего лишь нужно этот хвост отрубить. Только не любым мечом этот хвост отрубить можно. Нужен специальный меч-Кладенец! Только его ещё найти надо. Спрятан тот меч на острове Буяне в пещере под вековым дубом, охраняет ту пещеру чудь белоглазая и меч просто так мне, конечно, не отдаст.
— Там на месте разберешься, что им нужно будет, — поведала мне Ягиня, — в последний раз, говорят. Они загадки разные загадывали. Ты уж там не оплошай.
Так вот, как получу я этот меч, тогда мне нужно будет ехать к Калинову мосту и найти там Чудо-Юдо, оно там, где-то рядышком обретается. А там уж совсем мелочи останутся — победить, да хвост отрубить.
— А вот как зуб Кощеев тебе добыть, я даже и не подскажу, — сказала Ягиня, когда про Чудо-Юдо рассказывать закончила. — Живет Кощей в Нави, воеводой там у Чернобога служит. Проще всего было бы поехать туда, да на бой его вызвать, ну а там по зубам-то ему и вдарить. Только Кощей давно уже ни с кем на бой не выходит, только команды раздает из своего замка.
— А в Навь как мне попасть, — спросил я, — ты меня проведёшь?
— Нет, — отрицательно покачала головой Ягиня, — я только души умерших могу провести, а ты живой. Ты только через Калинов мост туда попасть сможешь, или если Смородину переплывешь. Только Калинов мост раскален добела, а Смородина вся огнём горит.
Весёленькое местечко! Хоть по воздуху лети.
— Наверное Коляда тебе может помочь, он туда частенько к своей матери Майе-Златогорке наведывается. Только караулить его надо, да звать громко. Высоко он на своём небесном коне скачет. Ну, да придумаешь что-нибудь.