Сила любви

Хесс Нора

Когда Корд вернулся, Джонти лихорадочно обрабатывала рану Джима. Через полчаса его плечо было уже туго забинтовано. Корд и Джонти до конца раздели его и накрыли одеялом.

— Почему бы тебе не пойти отдохнуть, Джонти, — спросил Корд, глядя на ее уставшее лицо. — Я с ним посижу.

Джонти покачала головой и поставила стул рядом с кроватью.

— Со мной все в порядке, Корд. Следующие несколько часов будут решающими.

Она взяла вялую руку Ла Тора.

— Он еще не совсем оправился от прошлого ранения и снова потерял

много крови. За ним нужно ухаживать.

— Может быть, выпьешь кофе или съешь что-нибудь.

— Я не голодна, но было бы неплохо выпить чашечку крепкого кофе.

Корд слегка сжал ее плечо.

— Сейчас принесу.

Корд принес кофе и ушел, почувствовав, что Джонти хотела побыть наедине с Ла Тором. Она сидела, отпивая маленькими глотками крепкий напиток, в полной тишине, в которой слышно было лишь дыхание раненого.

Она молча молилась снова и снова, чтобы этот прекрасный человек выжил. Ла Тор беспокойно заметался и забормотал что-то несвязное. Джонти встала со стула и подсела к нему на кровать. Когда она положила руку на его горячий лоб, Ла Тор остановил лихорадочный взгляд на ее лице.

— Ах, Клео, — прошептал он. — Я так по тебе соскучился, — он нащупал руку Джонти и поднес ее к щеке. — Ты простишь меня за то, что я не был рядом с тобой, когда родилась наша маленькая девочка?

Джонти уставилась на него в полном недоумении: «О чем он говорил?» Она лихорадочно начала соображать. Какой ребенок? На сколько она знала, у ее матери был только один ребенок.

Ла Тор опять заговорил что-то несвязное, вспоминая прошлое, и Джонти окончательно смешалась. Потом совершенно отчетливо он сказал:

— Джонти, моя маленькая девочка.

Потрясенная до глубины души, Джонти нащупала стул и села на него. Она долго сидела, вспоминая тот день, когда на кухне в доме Нелли появился симпатичный голубоглазый человек. Она смутно вспомнила, что бабушка не обрадовалась его появлению. А Джонти полюбила этого человека с первого взгляда. Сквозь годы она возвращалась к прошлому, вспоминала, как он всегда появлялся на ее дни рождения, всегда был рядом, когда ей нужна была поддержка. Она вспомнила полные любви глаза, которые, как она теперь поняла, были похожи на ее собственные.

«Но почему это скрывалось от меня? — спросила она себя. — Бабушка должна была знать, что дядя Джим ее отец. Почему же она ей не сказала?»

«Потому, что бабушка всегда обвиняла его в смерти матери, — ответила Джонти на свой вопрос. — Она не могла простить ему этого, даже на смертном одре она называла его выродком.»

Джонти спрятала лицо в ладони.

— О, бабушка, я буду молиться, чтобы Бог простил твой обман. Если бы я знала, что этот человек — мой отец, это многое изменило бы в моей жизни.

К утру Ла Тор перестал бредить и заснул мертвым сном. Примерно через час, когда Корд просунул голову в дверь, он увидел, что отец и дочь мирно спят бок о бок.

Звон его шпор разбудил их, и на него уставились

две пары глаз. Джим взглянул на Корда, потом на Джонти, сияющую, как солнце.

— Доброе утро, Джонти, — Ла Тор улыбнулся ей.

— Доброе утро, папа, — ответила она.

Ла Тор посмотрел на нее, потом сердито сверкнул глазами в сторону Корда.

— Черт возьми, ты сказал ей?

— Это не я, — протестующе поднял руку Корд и улыбнулся. — У меня такое чувство, что ты сам сказал ей… в бреду.

Ла Тор вопросительно посмотрел на Джонти.

— Это правда, — ответила она на его молчаливый вопрос. — Ты назвал меня прекрасной маленькой доченькой.

Отец заглянул ей в глаза и спросил:

— Ты меня ненавидишь?

Джонти села и рассерженно посмотрела на него.

— Если бы ты не был ранен, я бы попросила Корда, чтобы он тебе поддал. Какой глупый вопрос, — она сильно дернула его за волосы. — Что мне не нравится, так это то, что все эти годы ты скрывал это от меня.

— Я хотел как лучше, — грустно сказал Ла Тор.

— Все в порядке, Джим? — спросил Лайтфут, появляясь на пороге.

— Да, все хорошо, Джонни. Чувствую ужасную слабость и боль, но благодаря своей дочери я справлюсь с этим.

На непроницаемом лице индейца появилась улыбка.

— Наконец-то, она узнала, — Ла Тор кивнул и похлопал Джонти по руке. — Тогда я пойду, — сказал Лайтфут. — Ред только что видел, что Понч прячется за сараем, — он помолчал, а потом твердо сказал:— Я пойду за ним, — его взгляд потеплел, когда он посмотрел на Джонти. — Сестричка, выйди со мной на минутку.

Джонти улыбнулась, довольная тем, что индеец признал их родство, и радостно выпрыгнула из постели. Но ее улыбка исчезла, когда они вышли на крыльцо, и Джонни серьезно сказал:

— Я не вернусь, Джонти. Как только я приеду в Коттонвуд, мы с Немией отправимся в свою деревню. Мы бы уже давно уехали, но сначала я должен убить этого ублюдка Понча.

— Джонни, — Джонти с нежность посмотрела на него, и на глазах у нее заблестели слезы. — Я бы не хотела тебя отпускать. Я буду скучать по тебе и Немии. Вы — часть моей семьи.

Индеец отвел взгляд, стараясь не замечать слез Джонти, и потрепал собаку по голове. Стараясь внести живую нотку в их разговор, он сказал:

— Я оставляю с тобой Волка, а то мой люди могут проголодаться и сделать из него рагу.

— Ох, Джонни, — Джонти сморгнула слезы. Когда она открыла глаза, Лайтфута уже не было.

Она тяжело вздохнула и вернулась в спальню.

Джонти расправляла одеяло на постели Ла Тора, когда раздался выстрел, а за ним — предсмертный крик. Они посмотрели друг на друга, и в это время ружье снова заговорило. Потом, в течение нескольких минут еще слышались выстрелы, которые сопровождались душераздирающим криком. Корд и Джим понимающе переглянулись. Индеец стрелял в такие места, чтобы было мучительно больно, но не наступала спасительная смерть.