Сила мысли
Шрифт:
Это было правдой, хоть и отчасти. Остальные мужчины согласно закивали, поднимаясь, а затем все по очереди поприветствовали Франческу легким поцелуем в обе щеки. Дядя Винченцо задержал ее руку в своей.
Мягко улыбаясь, он оценивающе оглядел ее своими теплыми карими глазами, будто увидел впервые за много лет.
Он тоже крепко обнял ее.
– Добро пожаловать домой, дитя. Не обращай на нас, старых дураков, внимания. Нам лишь бы предлог найти, чтобы вместе выпить вина твоего отца, вот так! Сейчас ты, должно быть, устала. Так что – марш в постель, а мы тут закончим
Франческа нежно любила своего дядю. Он заботился о ней как второй отец, заполняя пустоту, оставшуюся от ее так рано умершей матери. А кузен Альберто, в котором девушка только недавно начала видеть мужчину, а не мальчика, был ей как младший брат.
Все они были хорошими людьми. Ей повезло, что они есть в ее жизни. Франческа понимала их озабоченность новыми законами, которые могут повлиять на число гондольеров в городе. В соответствии с действующим венецианским законодательством, чтобы иметь эту профессию, нужно было родиться в Венеции. Все, что угрожало этому правилу, жестко пресекалось их гильдией.
Дело гондольеров приносило немалый доход, но только при соответствующем ограничении конкуренции.
И да, карнавал был и впрямь уже на носу. Двухнедельное празднество заканчивалось за день до пепельной среды и привлекало толпы туристов. Все базарные площади и каналы будут заполнены гуляющими в костюмах, будут парады и представления… Все с привкусом недолговечности и чего-то недозволенного – это витало в воздухе. Даже институт участвовал в этом празднике со своим знаменитым маскарадом на день открытия.
Пусть мужчины и дальше секретничают, попивая вино, а Франческа и правда собиралась в постель. Подавив зевок, она пожелала всем спокойной ночи и удалилась в свою комнату, чтобы распаковать вещи и подготовиться к непростой встрече с синьором Баттистой на следующий день. Он, должно быть, очень будет недоволен тем, что американец не приедет в институт.
Девушка улеглась в постель, мыслями снова и снова возвращаясь к той встрече с Джейком. Он вел себя довольно любопытно, если не сказать безумно, но нельзя было отрицать, что в нем было нечто особенное. Это было больше, чем просто его новообретенные способности саванта, и даже больше, чем его поразительные рефлексы, если они действительно существовали. Было нечто, лежащее глубже.
Феллини вспомнила странное ощущение, которое оставила у нее их первая встреча в библиотеке. Она все еще была убеждена, что услышала, как он сказал: «Простите» – как будто стоял позади нее. Но обернувшись, чтобы ему ответить, она увидела его внутри библиотеки, у стола, за стопками книг. Он отгородился от мира… и от нее.
Как только Франческа поднялась вверх по лестнице, Марио понизил голос:
– Значит, договорились, si?
Один за другим, как игроки в покер за карточным столом, каждый из его гостей по очереди положил правую руку на стол перед ним.
Хозяин дома внимательно наблюдал, как последний человек в круге, Сальваторе Манини, старейший член этой небольшой группы представителей гильдии и ее формальный глава, переводил, выбирая,
– С тех пор как мы взялись за оружие, прошло много лет, – сказал Манини. – Мир ценит нас за любовь и смех, что мы вызываем взмахами весел и звуком наших песен. Но за всю нашу историю мы дорого платили за эту жизнь, и нам много раз приходилось защищать друг друга и наш любимый город. И теперь мы сделаем это снова. Мы собрались, чтобы защитить семью одного из наших дорогих сыновей.
Все мужчины смотрели на Марио, и на загорелых обветренных лицах отпечаталась мрачная решимость.
Сальватори продолжал:
– По завету предков гильдия обязуется помочь делу Марио Феллини и его дочери, Франчески, чтобы защитить их обоих и чтобы избавить Венецию от угроз синьора Баттисты и его секретных опытов.
Мужчины в унисон высоко подняли кулаки и ударили ими о стол.
– Решено! – провозгласил Манини.
Глава 12
Венеция, Италия
Джейк проснулся на одной из четырех двуспальных кроватей, выстроенных в ряд, как будто в комнате общежития при хорошем детском доме. Кристальные светильники, висящие вдоль оклеенных флорентийскими обоями стен, мягко освещали комнату.
Воздух был затхлым, пахло старьем. Это напомнило Бронсону номера, которые он видел на экскурсии по замку Херста в Сан-Симеоне. В промежутках между кроватями были видны два узких арочных окна, запечатанных толстыми зелеными деревянными ставнями, которые были заперты на висячий замок. Немного дневного света просачивалось между досок, образуя узор из тонких линий и полосок солнца по всему полу с мозаичной плиткой. Две другие кровати были смяты, но пусты.
Что это за похищение такое было, черт возьми? Он ожидал увидеть маленькую камеру. А так ему вообще жаловаться не на что.
Пока что, во всяком случае.
Джейк попробовал двигать ногами. От наркотиков его все еще немного шатало. В одних трусах он подошел к богато украшенному ручной росписью умывальнику в дальнем углу комнаты. На мыльнице лежала розовая заколка, а над раковиной висело зеркало в золоченой барочной раме. Лицо Бронсона выглядело изможденным и усталым. Под глазами темнели круги. Все суставы болели. Включив холодную воду, Джейк плеснул ее себе на лицо и провел пальцами по щетине на подбородке. Выглядела она так, будто росла не один день.
Какого черта, сколько времени он уже не дома?
Пленник провел мокрыми пальцами по волосам и внезапно поморщился: место у основания черепа сильно болело. Он обнаружил там бинт, отогнул его и прощупал под ним. Этот участок головы был чисто выбрит, а на коже был след от прокола.
Твою мать!
Джейк уперся руками в прохладный фарфор раковины.
Он заметил небольшой шарик ваты, приклеенный к внутренней поверхности его локтя, и оторвал его, чтобы посмотреть на вену. На руке виднелось два небольших прямоугольника, оставшихся от пластыря по обе стороны от синяка. Ему уже доводилось такое видеть. Кто-то ставил ему капельницу.