Сила отчуждения

Иванов Сергей Григорьевич

– Это не орден, – мотнул головой граф. – И мне Вороны не подчинены.

– А епископу?

– Тоже. Он и рад был бы взять их под крыло. Но Воронам не нужны посредники.

– Ну надо же!.. И много их?

Непроизвольно де Биф оглянулся, будто даже здесь, в тайном своём убежище, опасался соглядатаев.

– Что, такая большая тайна? – спросил Светлан.

– В этом нет секрета, – вполголоса откликнулся граф. – Но Господних Псов лучше не поминать всуе.

– Не то навлечёшь божий гнев? Ишь, какой он вспыльчивый – прямо

порох!.. Ладно, позволь угадать. У них двенадцать отрядов, так?

– Д-да.

– А в каждом по дюжине чело… э-э… воинов.

– Обычно меньше, – нехотя поправил Роже. – Дюжина – предел.

– И кто во главе свор? Ведь Бога слышат лишь вожаки, да?

– Их зовут назареями.

– Вах! – удивился Светлан. – А это при чём? Тогда уж лучше «назгулы». Или, скажем, «нацболы» – по созвучию.

– И они впрямь наделены чудесными свойствами.

– А что ты называешь «чудесным свойством»?

– К примеру, их нельзя убить.

– Ну, это мы ещё проверим, – сказал богатырь. – Почти всегда способ находится – поверь моему опыту. А карателей я не люблю с детства… включая «карающие мечи». Кстати, вот подходящее название. А то – «Ночные Псы», «Господние Вороны»!.. Фантазии вам не хватает, вот что. Или вашему богу. Хотя откуда у бога фантазия?

– Не кощунствуй.

– Не то испепелит, ага? Хватит на это вашего бога?

– Заморозит, – прошептал де Биф так тихо, что смог бы расслышать только богатырь. Впрочем, ещё можно было прочитать по губам.

– Кстати, второй признак ущербности: нетерпимость к критике. Конечно, любят её лишь мазохисты – но убивать за слова?!..

– Или затравит Псами, – прибавил Роже.

– Вороными! – фыркнул богатырь. – А ты, случаем, не завидуешь им? Что-то сквозит в голосе эдакое…

– У них есть Власть, – угрюмо объявил граф.

– Зато нет свободы. Ведь они даже не слуги – рабы… гм… божьи. Готов ты платить такую цену?

Но Биф будто не слышал.

– А какие кони у назареев: могучие, неутомимые, – продолжал он. – Вдобавок умеют летать. До любой окраины графства домчат за пару часов.

У назареев, отметил Светлан. То есть не у всех Воронов – пока.

Вслух же проворчал:

– Нам только пегасов не хватало!..

– Крыльев-то у них нет, как и у ведьм. А летают не хуже. Говорят, рождаются они от демонов. И лишь у лучших кобылиц – демоны умеют выбирать. Всегда только жеребцы – свирепые, хищные, зрящие во тьме.

– Эй, притормози! – засмеялся Светлан. – Куда тебя понесло? С инерцией мыслей тоже надо бороться.

– Хочу, чтоб ты понял, – серьёзно сказал граф. – Ночных Воронов мало, но это они делают мою армию монолитом. Каждый солдат знает: стоит побежать или переметнуться, как вскоре его настигнет кара. И смерть будет страшной, а за ней – пустота. Нового шанса ему не дадут.

– То есть Вороны тут вместо кнута, – кивнул богатырь. – А кто в роли пряника? Уж не призрачные ли девы, что порхают по здешним коридорам?

– Наверно,

и они. Но главное: тебя не выбрасывают из игры. А сколько ещё получишь попыток…

Усмехнувшись, Светлан сказал:

– Слушай, сиятельный, а сам-то ещё не разучился воевать?

– Потребуется – смогу. А к чему вопрос?

– Сюда движется войско, – сообщил он. – Завтра осадит крепость. Не королевское, нет – дикие бароны.

Хотя кто здесь не дикий?

– Много?

– Примерно две тысячи конников в тяжёлом вооружении.

– Мало, – сказал де Биф. – Чего бояться?

– А ты знаешь, что такое настоящий строй? Один в нём стоит десятерых, если не больше. К тому ж, южане – недурные бойцы, закалённые в приграничных стычках.

Помолчав снова, граф спросил:

– Кто во главе?

– Де Бройль.

– Откуда строй у Бройля?

– Поверь, это не тот дуралей, которого знали раньше. Теперь у него – Власть. И не дай тебе бог подпустить Бройля слишком близко!.. Бароны, что сейчас с ним, уже сделали такую ошибку.

– Что ему нужно?

– Скорее всего, он пришёл за тобой. А через тебя хочет покорить Междуречье. Как понимаешь, это тоже – ступенька. Но ведёт сия лестница вовсе не в небо.

– По-твоему, мне не победить?

– Дело даже не в том, что у Бройля отличные шансы. Если он и продует, твоё войско всё равно проредит сильно. А уж своё положит до единого человека.

– Разве это не на руку королеве?

– И близко нет. Вообрази, насколько ослабнет страна после такой свары!

– Моих воинов не удержать. Завидя врага, они кидаются на него без раздумий.

– Неудержимые, говоришь? Высокий боевой дух… Кажется, есть способ, – вдруг сказал Светлан. – Но тебе о нём лучше пока не знать.

– Что ж, – молвил граф, то ли не расслышав, то ли пропустив мимо ушей его последние фразы. – Хорошо и то, что займу голову иным.

– Прежде думай о родине, ага, – поддакнул Светлан. – А уж потом, если не расплещутся мозги… Или ты сам веришь в эту дребедень?

Такая мысль тоже показалась де Бифу свежей, и он наморщил лоб, пытаясь её переварить. С первого раза не вышло. Спросил:

– А почему – дребедень?

– Ну, может, и не вполне дребедень – тут я погорячился, – признал богатырь. – Но на святом паразитирует столько мерзавцев, что перегнуть в другую сторону не повредит. Тем более, когда у тебя молодая жена.

– Слишком стар для неё, – пробормотал граф. – Ведь девочка совсем.

– Не важно, сколько лет прошло от рождения, – изрёк Светлан, – важно – сколько осталось до смерти. А вот этого не знает никто. Потому и мериться годами не имеет смысла.

Де Биф и это принял за откровение, задумавшись над сентенцией. Как бы во вкус не войти, обеспокоился богатырь. Кому ж не понравится, когда заглядывают в рот? А что это больше свойственно дуракам… Зачем помнить то, что не греет?