Сила отчуждения

Иванов Сергей Григорьевич

– Сотворёнными тем же Оттаром? – спросил Светлан. – Ведь это его проказы, а вовсе не каких-то демонов. Сгодилась давняя его тяга к лошадям!

– Как бы то ни было, – печально произнёс Ле Сан, – ныне нас одно выручает: меньшие размеры. Всадников-то сильнее заносит на виражах.

– Инерция, ну да, – подсказал богатырь. – И что теперь?

– Теперь наше племя поделилось на два крыла. И если одно продолжает лететь в направлении, предписанном нашим естеством, то второе пробует подладиться к изменённой среде.

А для этого нужно стать полезным новому богу… и поступить к нему в услужение, как ни прискорбно.

– Стало быть, пресмыкательство свойственно не только людям, – отметил Светлан. – И в какой пропорции вы поделились?

– Примерно поровну.

– А что предпочёл ты: гордую смерть или жизнь на коленях?

– Видите ли, милостивый сударь, для таких, как я, выбора-то не было: мы попросту не способны служить. Это не наша заслуга – скорее беда. Увы, но нашему крылу предстоит в скором времени исчезнуть с лика планеты.

– Потому что другая половина станет отлавливать единоплеменников в угоду нынешнему господину?

– Что делать, приходится доказывать свою преданность, – пожал плечами Ле Сан. – Боги ревнивы – особенно те из них, кто выбрался из грязи. Зато наш вид выживет и когда-нибудь, через века или тысячелетия, получит шанс вернуть себе свободу.

– Вот это – вряд ли, – сказал богатырь. – Во-первых, то будет уже не ваш вид, а нечто, пропитавшееся рабством до самых генов. Во-вторых, таких божков нужно сбивать на взлёте. Потому что, если Оттар наберёт полную силу…

– Но что же делать? – повторил бэтмен.

– Я же говорю: сбивать!.. Пока не поздно.

– Из рогатки? Сильно он устрашится!

– А это смотря куда попадёшь, – ввернула Жанна. – Вот ежели в глаз, то и рогатка не покажется игрушкой.

– И в-третьих, – продолжил Светлан. – Не хочу показаться хвастуном, но, возможно, именно я – ваш шанс… причём последний. Ибо пресловутый Мифей, император всея Гоблинии, простиравшейся от лужи до лужи, принял смерть как раз от моей руки – хотя детина был габаритный и умел многое. Неужто локальный божок переплюнет «величайшего из царей»?

– Вот это и впрямь новость! – молвил Ле Сан, качая головой. – То-то я дивился, в какой оборот меня взяли да с какой лёгкостью превзошли! Очень, доложу вам, некомфортное ощущение: будто я вновь на сносях – неуклюжий, заторможенный…

– Э-э… М-да? – озадаченно сказал богатырь. – И какого ж ты пола, интересно?

– Пол – категория относительная.

– Иди ты, – удивился Светлан. – Это как же?

– Для одних соплеменников… собственно, почти для всех… я мужчина, для других… Суть – в пропорции двух начал.

– Правда? Чёрт ногу сломит в ваших делах. Хотя… – Тут ему вспомнились разгулявшиеся вояки, пытавшиеся подмять актёров. Этому мы тоже научились у вампиров?

– А если придётся мимикрировать под любовника? – поинтересовалась Жанна. –

Ведь дворцовые дамы такие настырные!..

Ишь, уже запомнила новое слово. Впрочем, ведьмы как дети: схватывают на лету.

– Поверьте, мы оснащены необходимым, – молвил Ле Сан. – Лишь бы не требовалось раздеваться.

– А голышом – слабо?

– Вообще-то, мы сумчатые, – признался вампир с лёгким смущением. – На ваш взгляд, это выглядит… необычно. И крылья сбрасывать мы не умеем.

– Тогда вам лучше рядиться в женское, – заявила Жанна. – Наверно, и тут вы… оснащены. Да?

– Когда требуется, мы тоже умеем переодеваться, – с лёгкой улыбкой ответил Ле Сан, задержав взор на мнимом паже.

– И строить из себя девиц, ха! – заключила ведьма. – С этим – к сиру, – большим пальцем она ткнула поверх своего плеча, едва не угодив Светлану в глаз. – Ему как раз не хватает.

– В самом деле? – заинтересовался теперь вампир.

Как видно, богатыря он готов был отнести к тем немногим, кто ближе его к мужскому абсолюту. А забавно было бы нарядить Ле Сана в женское – пожалуй, ему и впрямь пойдёт.

Прищурившись, Светлан ещё раз оглядел гигантскую полость, выискивая мелькания инородной жизни. Но, видимо, для сородичей Ле Сана здесь стало слишком беспокойно, слишком близко к новым поселенцам, оснащённым опасным железом и вовсе не желающим делиться своим «соком» с алчущими соседями, – и они отступили на большую глубину. Или главная угроза исходит теперь от нежити? Уж для неё плащеносцы не были неприметными, а упырям, вышедшим из людей, бэтменская кровь могла показаться даже слаще человечьей.

– Ладно, кровосос, – сказал Светлан, – детальное знакомство отложим до лучших времён. Но я тебя убедил?

– Э-э… В чём?

– Что я – ваш шанс.

– Вообще-то, вы же человек… – с сомнением произнёс бэтмен.

А людям свойственно лгать – вот что он не договорил.

– Не вполне, – поправил Светлан. – Я богатырь.

– Ну, разница не кардинальная!

– Тогда слетай к ограм, потолкуй с моим другом Кроном – уж он подтвердит. Великанам-то ты веришь?

– Им – безусловно. Проблема в том, что на такую прогулку просто нет времени. Всё должно решиться до рассвета. Мне даже со своими некогда переговорить.

«Ага, стало быть, я был прав! – огорчился Светлан. – Предчувствия меня не обманули».

– Тогда скажи: что ты теряешь? – спросил он. – Тебе хуже станет, если сделаешь попытку? Или твоему «крылу»? Или всем вампирам?

«Доброй воли» – следовало бы прибавить.

– Да нет, конечно…

– Так да или нет?

– Да, – ответил Ле Сан и посмотрел ему прямо в глаза. – В смысле, я согласен попытаться.

– Вот и умница. Лучше быть богатым и здоровым, верно?

– Что вы хотите знать, убийца царей?