Сила предсказания
Шрифт:
— Что «но»?!
— Нельзя же так вот сразу — с места и в карьер! Разве ты не понимаешь, что на это потребуется время? Ты же понимаешь, что за один день я не смогу убедить Катю в том, что ты — самый достойный претендент на ее руку и сердце. Мне потребуется гораздо больше времени, — объясняла Таисия.
— Сколько же?
— Не знаю. В таком деле трудно определить точные сроки, — пожала плечами Таисия.
— Нет, так не пойдет. Мы с вами — деловые люди. И прекрасно знаем, что сроки исполнения — важнейшая часть любого
— Костя, ты мне льстишь. Откуда мне разбираться в таких тонкостях? Я ведь простая домохозяйка.
Костя покачал головой:
— Не прибедняйтесь, Таисия Андреевна. Я отдаю должное вашему уму, иначе не стал бы с вами сотрудничать.
— Что ж, спасибо за комплимент.
— Не за что. И хочу напомнить: убедить Алешу отказаться от Кати было не просто. Но я это сделал, причем в довольно сжатые сроки. Согласны?
С этим Таисии пришлось неохотно согласиться:
— Да, это у тебя получилось очень оперативно. Даже интересно, как тебе это удалось?
— Неважно! Так вот, и вы постарайтесь как можно быстрее выполнить свою часть договора. Это в ваших интересах, Таисия Андреевна. Понимаете, о чем я? — И он изучающее посмотрел на нее.
— Это что — шантаж? — изумилась Таисия. — Ты меня шантажируешь?!
— Нет, что вы! Пока — нет, — многозначительно сказал Костя.
Таисия внимательно смотрела на Костю:
— Хорошо, Костя, ты меня убедил. Я думаю, месяца мне хватит.
— Спасибо. Я знал, что могу на вас положиться.
— Скажи, ты в самом деле так любишь Катю?
— Да, ради нее я готов на все!
Оставив Ксюху возле больницы, Маша поспешила в Алешину палату. Однако, зайдя в нее, она увидела пустую кровать. Маша перевела взгляд на окно, и тут ее сковал ужас. Там, вцепившись в оконную раму, висел Алексей. Горечь утраты, безысходность и бессильная злоба на свое непослушное тело толкнули его к этому окну. Звон разбитого стекла привел Машу в чувство, и она закричала:
— Леша! Нет! Не делай этого!
В странные и непонятные игры вовлекает людей судьба, лишая всего, толкая на отчаянный последний шаг в бездну и спасая на самом краю. Пути господни неисповедимы. И невозможно узнать, какая немыслимая безрассудная сила была дарована Маше в тот миг провидением. Но она им воспользовалась.
В последний момент успела она к окну, в последний момент ей удалось схватить уже летящего к смерти Алексея, и не было ничего в мире, что заставило бы ее разжать руки.
Под окнами больницы, запрокинув голову, в растерянности стояла Ксюха. Когда смысл того, что она увидела в окне Алешиной палаты, дошел до нее, она опрометью бросилась в больницу.
В то время как Маша из последних сил сражалась за жизнь Алексея, сам он вовсе не хотел своего спасения. В истерике вырывался он из ее рук, крича:
— Пусти меня! Я не хочу жить! Что вам всем от меня нужно?!
Но Маша не собиралась
— Кто-нибудь, помогите! Быстрее, на помощь!
В этот момент в палату вбежали Ксюха и медсестра. Медсестра в ужасе застыла на пороге, но Ксюха не растерялась и бросилась на помощь Маше. Уже вдвоем они смогли-таки оторвать Алексея от окна. Когда его перенесли на кровать, его истерика продолжалась:
— Ну зачем вы меня остановили?! Зачем? Кто вас просил?
— Больной, успокойтесь. У вас был нервный срыв, примите снотворное, поспите и все забудете. — Медсестра повернулась к Маше и Ксюхе:
— Девочки, мне нужно отлучиться — я позову врача. Присмотрите пока за пациентом, — и торопливо вышла.
Маша кинулась к Алеше:
— Леша, опомнись! Ты выжил после страшной аварии, бог дал тебе шанс, и вот как ты решил им распорядиться! Ты должен жить, слышишь?!
— Жить?! Что ты называешь жизнью? Вот так до смерти лежать бревном! Я хочу ходить в море, танцевать на дискотеках, просто гулять, в конце концов!
— Леша, я уверена, что ты сможешь и гулять, и танцевать. Обязательно сможешь. Конечно, не прямо сейчас. Но со временем… Поверь, у тебя все наладится.
— Конечно! Когда в следующий раз до окна доберусь. И когда тебя рядом не будет, — злобно ответил он.
— Как тебе не стыдно, — укоризненно сказала Маша.
— А тебе не стыдно?! Зачем ты мне врешь? Я знаю, что никогда не буду ходить. Мне все рассказали.
Маша стояла, опустив руки, и растерянно смотрела на Алешу.
— И все равно ты не должен сдаваться. И Кате отказать тоже не имел права. Она же хочет быть рядом с тобой!
— Слушай, а ты вообще что здесь делаешь? Зачем ты сюда приходишь? Почему лезешь в мою жизнь со своими проповедями?
— Я хочу тебе помочь.
— А я не нуждаюсь в твоей помощи! Я хочу, чтобы меня оставили в покое! Ясно?
В подвале маяка Жора был занят генеральной уборкой. Вернее, он безрезультатно сражался с мусором с помощью груды ведер, тряпок, веников и совков. В самый разгар его мучений в подвал вошел Толик. Жора сердито спросил:
— Где ты ходишь? Отец велел навести в подвале порядок, а я за тебя отдуваться не собираюсь. Хватай веник и — вперед!
Толик послушно взял веник и приступил к работе.
— Я тут подумал… — начал говорить он.
— Ух ты, он подумал! Ничего себе! — иронично перебил Жора.
— Жора, перестань! У меня серьезный разговор, а ты издеваешься! — обиделся Толик.
— Ну хорошо, выкладывай, — примирительно сказал Жора.
— Помнишь, ты говорил, что знаешь, как заставить Машу обратить на меня внимание? Давай попробуем твой способ, может, сработает?
— Ну что ж, помочь брату — святое дело. Значит, так: покупаешь цветы, шампанское…
— Опять? Да она в прошлый раз их у меня не взяла!