Сила присутствия
Шрифт:
– Очень хорошее имя. – Габбас замолчал, хотя разговор вроде как не был закончен.
Тем временем Ибрагим завершил намаз, с подозрением посмотрел на новичка, сел у противоположной стены и подобрал под себя ноги точно так же, как и Габбас. Пленники не разговаривали друг с другом.
Через некоторое время им принесли еду. Просто кто-то откатил в сторону колесо, которое прикрывало зиндан сверху, бросил в яму лепешку и три пакета с водой. Такие штуковины появились тут относительно недавно, до этого они были распространены лишь
– Жрите, дети свиньи!
Ибрагим промолчал и даже не двинулся с места. Габбас забрал еду и воду, разломил лепешку на две части, протянул одну из них Исламу вместе с пакетом воды.
– Ешь, брат. Пусть Аллах накормит нас чем-то лучшим в раю.
Ислам посмотрел на Ибрагима, который так и сидел у стены, закрыв глаза. На еду он никак не прореагировал.
– А Ибрагим почему не ест?
– Он постится, – сказал Габбас. – Хочет предстать так перед Аллахом. Ибрагим очень усердный в вере.
Ислам с сомнением посмотрел на бородача, который теперь сидел у стены на корточках, закрыв глаза.
– И сколько он так постится?
– Сегодня начал.
– Шариат запрещает держать пост больше суток без перерыва.
– Аллах простит его и всех нас. Тем более что осталось совсем немного.
Ислам с сомнением посмотрел на Габбаса и уточнил:
– О чем ты, брат?
– А ты не знаешь? Завтра нас убьют. Мы все увидим Аллаха.
Утром за ними и в самом деле пришли. Спустили лестницу вниз и приказали вылезать. Они вскарабкались наверх. Яму окружали афганские коммандос. У них было оружие, два пластиковых щита и электрические стрекала для скота, которые сюда привезли американцы. Руки пленников сковали одноразовыми пластиковыми браслетами.
– Пошли! – раздалась команда.
Чуть в стороне стоял небольшой микроавтобус, за ним бело-желтое такси и внедорожник. Солдаты загнали арестантов в микроавтобус и захлопнули дверь. Кузов был отделен от водительского места глухой перегородкой, ручки на дверце внутри не было.
Сначала было тихо, потом заработал двигатель.
– Что это? – спросил Ислам, стараясь контролировать свой голос.
– Видел такси, брат? – осведомился Габбас.
– Да.
– Эта машина – бомба.
– Откуда ты знаешь?
– Я сам ее сделал. Солдаты вывезут нас за город, посадят в такси и подорвут. Они часто так делают, говорят потом, что машина взорвалась при перевозке заключенных. Скоро мы увидим Аллаха, брат.
Ислам промолчал, потому что не знал, что и сказать.
– Боишься, брат?
– Нет… нет.
– Это правильно. Нам нечего бояться. Мы все станем шахидами и попадем в рай. Пусть они боятся!
Фургон какое-то время катился по колдобинам, сильно трясясь. Видимо, это была территория военной базы. Потом тряска резко прекратилась, гул двигателя стал выше. Значит, машина выбралась
– Ты знаешь символ веры, брат?
– Да, знаю, – ответил Ислам.
– Давай почитаем его вместе. Мне тоже надо быть сильным.
Они ехали около получаса, потом остановились. Исламу было страшно как никогда в жизни, но он читал шахаду, символ веры, и крепился. Габбас тоже читал, а Ибрагим сидел молча. О его присутствии в этой темноте говорили только дыхание и тяжелый, звериный запах тела.
Потом послышались шаги, раздался лязг, и дверь открылась.
– Выходите, сыны свиньи!
Пленники переглянулись, потом полезли наружу.
– Аллах покарает вас огнем за бесчестие, – негромко сказал Габбас и получил удар током от стрекала.
– Пошел!
Такси уже стояло на обочине. Арестантов пинками погнали до него, сняли с них наручники и запихали внутрь. Чуть подальше замер тяжелый бронетранспортер, в каких обычно ездил афганский спецназ. Откуда он тут взялся – неизвестно. Солдаты сгрудились возле него.
Исламу досталось переднее пассажирское место, где ему было почему-то очень неудобно. Он взглянул себе под ноги и выяснил причину этого. На полу машины стоял большой тяжелый аккумулятор от грузовика. Провода от него уходили назад, к багажнику.
На востоке, над горами открытой раной багровел рассвет. Габбас негромко читал молитву.
Первый выстрел прозвучал как удар камешком по железу. Звук был хлестким и четким. Только когда загремел автомат, а за ним еще один, пленники поняли, что дело неладно.
– Стреляют!
Ислам открыл глаза. Он сидел впереди и хорошо видел, что один афганский коммандос лежал на дороге ничком, другой стрелял, спрятавшись за массивную тушу бронемашины.
– Выбей стекло!
– Что?
– Разбей стекло! – заорал Габбас с заднего сиденья.
Ислам ударил по лобовому стеклу кулаком раз, потом второй, но ничего не добился, лишь раскровенил руку. Все дверцы машины были заблокированы.
– Боковое! Разбей локтем!
– Что?
Ислам ударил локтем по стеклу, руку прострелило болью. Его тошнило. Спереди глухо загремел крупнокалиберный пулемет, установленный на тяжелом броневике.
– Давай!
Пуля ударила по лобовому стеклу машины, срикошетила от стойки. Ислам почувствовал, как теплая кровь поползла по лбу.
– О, Аллах!..
– Давай!
Габбас полез вперед. В этот момент Ислам, собрав в кулак все свои силы и мужество, ударил левой рукой по лобовому стеклу, ослабленному попаданием пули, и оно вдруг неожиданно легко вывалилось почти на две трети.
Воля к свободе и сильнейшее, звериное желание жить подсказали парню, что надо делать. Ислам был щуплым, невысоким, легко пролез в дыру и вывалился на капот. Афганские коммандос не видели, что происходит. Они были заняты подавлением огня снайперов, работавших по ним.