Сила притяжения
Шрифт:
Обогнув весь первый этаж, но так и не найдя хозяйку дома, я поднялся наверх. Подойдя к знакомой двери, я толкнул её и — бинго! — нашёл Аню в её собственной комнате. Подруга сидела на кровати, спиной ко мне и, видимо, была слишком глубоко погружена в свои мысли, так что не замечала меня.
— Хей, — мягко позвал я её, проходя внутрь и прикрывая за собой дверь, — Ты как?
Вздрогнув, Данчук обернулась ко мне и криво усмехнулась:
— Лучше всех, Юльчик.
Поморщившись от такого явного коверкания моего имени, но списав
— Точно?
— Абсолютно! — как-то слишком резко кивнула Аня.
Мне не нравился её вид. Её глаза, которые всегда напоминали мне драгоценные камни, как-то подозрительно поблескивали, а щеки покрывал несколько нездоровый румянец. Да и все её порывистые и лишенные изящества жесты намекали на то, что с подругой было далеко не всё в порядке.
Однако, обогнув кровать и подойдя ближе, я понял, в чём дело. Аня сжимала в руке большой бокал на тонкой изящной ножке. В котором плескалось что-то подозрительно красного цвета.
— Это что, вино? — спросил я, даже не пытаясь скрыть своё изумление, — Тебе же плохо становится от одного бокала!
Ещё одна усмешка исказила красивые губы Ани, когда она протянула:
— От одного плохо. А от трёх, как оказалось — хорошо…
Покачав головой, я протянул руку к стеклянной таре:
— Отдай.
Но Данчук продемонстрировала небывалую прыть, отскочив от меня, сжимая бокал так, словно лишь он поддерживал в ней жизнь.
— Аня, — твёрдо произнёс я, — Отдай немедленно. Тебе завтра будет очень нехорошо.
— Мне плевать! — фыркнула подруга, — Ты мне не нянька. Я делаю, что хочу.
— Я твой друг! — рявкнул я, начиная терять терпение.
— Друг? — приподняла бровь блондинка, — А где же была твоя дружба, когда ты позволил Давиду войти в мою жизнь?
Ну здравствуйте. Приплыли. Нет, я, конечно, знал, что девушки по синей дыне любили обвинять всех подряд во всех своих грехах, но слышать это от всегда рассудительной Данчук было…странно. Зато она сразу становилась какой-то…настоящей что ли. И я понимал, что ничто человеческое ей не чуждо.
— Там же, где и сейчас, — постарался я произнести как можно мягче, — Кто же знал, что Кузнецов окажется таким ублюдком?
— Ты должен был знать! Ну, знаешь, как говорят, свой свояка видит издалека.
— Так, всё, хватит.
Выдохнув это, я бросился наперерез пытавшейся убежать Ане. Всё играло в мою пользу — годы занятий баскетболом, от природы длинные ноги и потерявшая координацию из-за количества выпитого Аня. Я схватил подругу в охапку, и остатки вина, расплескавшись, оказались на наших футболках. Ну просто класс.
Аня, вырывалась, брыкалась, кричала на меня и даже пару раз пыталась укусить. Но я держал крепко, сжимая её трепыхающуюся тушку в своих руках и ждал, когда её
Данчук очень удобно устроилась в моих руках, прильнув ко мне в настолько открытом и доверчивом жесте, что мне в который раз захотелось на всё плюнуть, найти Кузнецова и разбить ему лицо. Еще разок. Потому что этому ублюдку было явно мало. Он заслужил всю ту ярость, что я изливал на него, несмотря на Анин запрет. Потому что только полнейший кретин мог поступить так именно с ней — с девушкой, которая обладала самой чистой и непорочной душой. Которая мечтала, писала красивые стихи и отдавалась своим чувствам на максимум.
— Со мной явно что-то не так, — негромко заметила Аня куда-то в моё плечо, сжимая пальцами мою безнадёжно испорченную футболку.
— Глупости, — отозвался я, выдыхая в её макушку, — Ты — чертово совершенство.
— Ага, конечно, — хмыкнула Аня приглушённо, — Такое, что единственный парень, которому, как мне казалось, я понравилась, притворялся, чтобы отомстить моей семье. И на самом деле он ненавидел меня за то, что я вообще родилась на свет.
Я был готов зарычать от бессилия и злости. А еще от того, что Данчук закапывала себя в какой-то яме, которую вырыл этот мудак. Который не стоил даже того, чтобы его имя произносили вслух.
Чуть отодвинув от себя девушку — так, чтобы она смогла поднять на меня взгляд, я, глядя ей в глаза, негромко и очень чётко произнёс:
— Ты — это самое лучшее, что когда-либо случалось со мной. И лучшее, что случится в будущем. В прошлой жизни и в череде грядущих. Самый светлый и добрый человек из всех, кого я когда-либо встречал. И твоё рождение не было проклятьем — оно стало благословением. Не только для твоих родителей, но и для огромного количества других людей. И для меня — особенно.
Данчук, не сводя с меня своих огромных и почти бездонных глаз, попыталась возразить:
— Ты не объективен. Мы слишком долго дружим. Посмотри на Давида — я стала причиной сумасшествия его матери. И объектом его одержимости. С хорошими людьми такое не происходит. Это не преследует их даже спустя столько лет.
Глухой рык всё же сорвался с моих губ. Придвинув девушку к себе и обхватив ладонями её лицо, я сказал:
— Забудь о нём! Его нет больше рядом с нами! Будь здесь и сейчас. Со мной.
И, прежде чем я сам понял, что делаю, наклонился — и прижался своими губами к её рту. Аня на секунду замерла, но затем забилась, как птица, в моих объятиях. Она лупила меня своими маленькими ладошками, попадая то по плечам, то по спине, но мы это уже проходили, и я не выпустил её. Не знаю, почему сделал это — потому что давно хотел или же просто пытался таким образом успокоить. Я читал где-то что остановить панику или истерику может задержка дыхания. Поэтому я и поцеловал её — чтобы она застыла и ненадолго перестала вдыхать кислород.