Сила пяти
Шрифт:
Тарани совсем растерялась. Выходит, когда Хай Лин говорила о заклинании, она не шутила. Ирма действительно обладала какой-то силой. Но что это? Телепатические способности? Магия вуду? Или все дело в талисмане, который она хранит под одеждой? Три девочки пристально смотрели на мистера Коллинза, листавшего учебник.
— Хмм… — промычал он.
«Неужели Карл Великий?» — подумала Тарани.
— Так, посмотрим… — пробормотал учитель, пытаясь найти подходящий вопрос.
— Карл Великий, — проказливым тоном прошептала Хай Лин.
— Ирма Лэр… — начал мистер Коллинз.
— Карл
— Почему бы тебе не рассказать нам о Карле Великом, — наконец сказал историк.
— Есть! — воскликнула Хай Лин, и громко рассмеялась. Мистер Коллинз обязательно сделал бы ей замечание, если бы не был так сосредоточен на Ирме.
Тем временем довольная собой Ирма, едва не хлопая в ладоши от радости, пустилась в долгий рассказ о знаменитом правителе Священной Римской империи.
Тарани не слышала ни слова, она была слишком поражена. Эта пышечка пугала ее, может быть, даже больше, чем приставания школьных задир. А может… Тарани погрузилась в размышления, но прежде чем идея в ее мозгу успела окончательно сформироваться, она резко замотала головой, так что даже бусинки на ее косичках застучали друг о друга.
«Что это я? Разве в этой Ирме с ее хипповыми цветастыми украшениями может быть что-то… волшебное?»
— Ну уж нет, — пробормотала Тарани, откинувшись на спинку стула и передернув плечами. — Это просто невозможно.
Когда прозвучал звонок с урока, Корнелия Хейл опустила глаза на пустые страницы своей тетради. Через три дня их ожидает контрольная по физике, а Корнелия не сделала ни одной записи. Более того, она вообще не слышала ни слова из сегодняшней лекции мистера Темпла.
«Где я была последние пятьдесят минут?» — вопрошала себя Корнелия, сонно моргая и складывая тетради и ручки в свою пурпурную сумку. Длинная прядь белокурых волос упала ей на глаза, и девочка быстро откинула ее назад.
«Эх, если бы мои волосы не были такими прямыми, как солома», — раздраженно подумала она и заправила прядь за ухо, прекрасно зная, что не пройдет и трех секунд, как она снова полезет в глаза.
И тут Корнелия почувствовала, как по ее спине пробежали мурашки, — до нее дошло, как она провела последний час. Это опять происходило с ней.
Это пришло к ней постепенно, она не могла с точностью сказать, когда именно. Она и сама толком не знала, что это было. Зато она хорошо помнила тот день, когда узнала, что в ней это есть.
Шел урок английского. Мартин Таббс занудно бубнил о символическом значении ночи в «Приключениях Гекльберри Финна». Корнелия тяжело вздохнула: дайте только этому очкарику Мартину откопать какую-нибудь мутную тему, и он будет обсасывать ее до смерти.
«Хотела бы я, чтобы сейчас была ночь, — устало подумала Корнелия. — Тогда вся эта дурацкая скучная школа оказалась бы всего лишь сно…»
А? Что это?
Прямо у нее над головой послышалось шипение, потом резкий хлопок. И класс погрузился в темноту.
Учительница миссис Нельсон вскочила со стула.
— Должно
Естественно, стоило только миссис Нельсон выйти, как в классе поднялся гвалт. Хоть какая-то передышка после мучительно скучной лекции. Корнелия с улыбкой привстала из-за парты и потянулась. (Она серьезно занималась фигурным катанием и не могла подолгу сидеть без движения.) Потом она наклонилась над партой своей подруги Элион — ей хотелось похвастаться новым блеском для губ, который она купила только вчера.
Но ее радость омрачило легкое ощущение тревоги. Она поглядела на темные лампы дневного света, и робкий, почти не слышный голос в ее голове произнес: «Неужели это сделала я?»
И в этот миг она вдруг вспомнила про сломанный карандаш, который заточился будто сам собой, про звонок, который прозвенел на несколько минут раньше положенного, про мальчика, улыбнувшегося ей, как только она мысленно этого пожелала.
И теперь Корнелия с содроганием осознала, что несколько минут назад, на уроке физики, произошло нечто еще более странное. Она глазела в окно на красно-зеленые листья клена, трепетавшие на ветру.
Вдруг листья завертелись и начали менять форму. Сначала девочка увидела белку. Потом лицо симпатичного мальчика, подмигнувшего ей. Затем проказливую мордашку своей младшей сестры Лилиан. А когда Корнелия захотела еще раз увидеть того классного парня, его лицо возникло снова.
Где- то в глубине души Корнелия подозревала, что это ее рук дело. Но ее сознание, то, которое контролировало все, что она делает, старалось подавить эти мысли, вытеснить их из ее головы.
«Это неправда, — повторяла она. — Неправда, неправда, неправда! Невозможно!» Она достаточно усвоила из курса физики, чтобы понимать, что такого не может быть.
Корнелия знала, что поможет ей избавиться от беспокоящих ее мыслей, — люди. Она выскользнула из класса, чтобы слиться с толпой ребят в вестибюле. Большинство из них уже успели положить свои учебники в персональные шкафчики и теперь со всех ног спешили к выходу.
Корнелия на ходу заметила, что некоторые ученики — по большей части мальчики — провожали ее взглядом, но никак не отреагировала. Она знала, что ее причисляют к шеффилдской элите.
Еще в школе были неудачники, которые постоянно влипали во всякие истории, и невидимки, на которых никто никогда не обращал внимания.
Итак, она была популярной личностью — бурные аплодисменты! Корнелия не придавала этому особого значения. Она знала, кто ее настоящие друзья. Например, Элион — она как раз спускалась сейчас в вестибюль. Девочка медленно пробиралась сквозь толпу, и вид у нее был еще более задумчивый, чем обычно.
Корнелия собралась было ей помахать, но тут на нее налетели Хай Лин и Ирма, только что выскочившие из кабинета истории.
— Ха! — ликовала Хай Лин. — Даже не верится! Тебе снова это удалось!