Сила слабости

Талан Ольга

Я, наконец, открыл глаза. Состояние было ужасное. Если это от того коньяка, больше никогда эту гадость пить не буду. Сразу ведь показалось, что он какой-то неправильный, ни вкуса, ни запаха.

Ктарго протянул мне ещё одну кружку чая, и я снова выпил её почти залпом.

– Это хороший чай. Единственный реально полезный рецепт из всех трав Луки. Минут через пятнадцать уже как огурчик будешь. Я сам всё время им лечусь.

Он наклонился, подбирая с пола мою куртку. Вот ведь! Спал я в одежде прямо на лавочке в баре, куртка вообще на полу валялась. А он

тут грязный. Я поднял её, пытаясь отряхнуть. САПовская ткань меня удивила: грязь отлетела от неё полностью, вообще не оставляя следов. Да и штаны нисколько не помялись от сна. Я просто поправил одежду и принялся расчёсывать волосы.

В баре мы были не одни. За дальним столом ещё пили и ели какие-то мужчины. Под столом кто-то спал.

– Я прямо тут и спал?

Ктарго пожал плечами:

– Да. Но я рядом сидел.

Обдумывать этот факт сил не было. Через несколько минут моей голове действительно стало лучше, и мы, взяв по уже знакомому мне блинчику с мясом, вышли из бара.

– Давай не спеша прогуляемся, а потом и собираться надо. Корабль уже готов к отлёту, как Веникем вернётся, уходим.

Я кивнул:

– Нужно Адет забрать. Я её в доме генерала Архо оставил.

Архо мы нашли в одном из баров. Он сидел на столе и громко не в такт подпевал двум мужчинам. Мужчины пели на даккарском, поэтому слов я не понял. Но, если судить по музыке, это было что-то патриотическое.

Генерал был немного пьян и всю дорогу до его дома рассказывал мне о даккарской музыке:

– Неолетанки ничего не понимают в песнях. Песня должна вести, она должна подстёгивать, от неё должно пахнуть кровью...

Было ещё рано, поэтому, когда мы пришли, женщины спали. Я заглянул в комнату. Адет опять забралась под одеяло по самую макушку. Наверное, она боится за свою жизнь и жизнь ребёнка. Нас всегда учили, что это жест человека, который ищет защиты. Но скоро у нас всё будет хорошо.

Я присел рядом с ней. Не хотелось нарушать её сон, но с другой стороны Венки может вернуться в любой момент, нужно, чтобы она успела собраться. Я легонько отодвинул одеяло с её лица... под одеялом лежало одеяло и подушка с моей кровати, а самой Адет не было.

Я вышел обратно в гостиную:

– А где Адет?

Ктарго сидел на диванчике, Архо в своём любимом кресле. И на коленках у него уже хихикала Вера. Она повернулась на мой вопрос:

– А, эта шпионка? Она сбежала ночью через окно, - эми снова повернулась к Архо, - Если бы ты не пристёгивал мою руку к кровати, я бы её поймала. Она не казалось сильной. Хотя, конечно, внешность тилузонки может быть обманчива.

Я сел на первое, что попалось.

– Как сбежала?

Зачем сбежала? Я же заботился о ней. Я же ей сказал, что всё будет хорошо, и мы поедем в тот дом, где нас будут любить.

Архо нахмурился, как будто вмиг протрезвев:

– С чего ты взяла, что она шпионка? И кто такая тилузонка?

Неолетанка поудобнее устроилась у него на коленях:

– Ну, у неё на лице написано, что она что-то высматривает и скрывает. А по

поводу тилузонки, это раса такая. Флоновая кстати. Меня настоятельница когда в подвале запирала, всё время из книжек самые дурацкие давала. Типа энциклопедии миров и рас. Чего только со скуки не прочитаешь! Тилуза - автономная планетка. Довольно закрытая. Она одна из немногих планет того сектора, что имеет реальную армию. Говорят, очень сильную. Только воюют они редко. Я вообще удивилась, откуда вы взяли эту девчонку. Тилуза не граничит со свободными землями, да и вообще очень далеко от них находится.

Архо громко и витиевато выругался, потом вытащил из кармана телефон:

– Мартион, я тебе говорил, что за мной самим смотреть надо? Юбля! Девку, которую Дэнкам притащил, помнишь? Она сбежала, и есть опасение, что она шпионка.

Я сидел, как будто меня ударили. Зачем она сбежала? Как, шпионка? Зачем? Я же заботился о ней. Она же согласилась родить мне дочь. Как она могла сбежать вместе с моей дочерью? Она же не умеет обращаться с маленькими неолетанками!

Венки:

Утром мы с отцом были в доме мамы. Я обещал появиться перед отъездом, показаться семье с новыми орденами, получить их поздравления и просто попрощаться. На праздничный завтрак, накрытый в честь моего нового звания, прибыли почти все родственники, проживавшие сейчас в мамином доме и поблизости.

Несколько тёток, сестёр, приехал мой старший брат с женой, бабка Ника с мужем. Это была пёстрая компания с обилием даккарской крови. Мой брат даккарец желал мне скорее оправиться от потери жены и найти своё счастье. Звание он считал способом:

– Сейчас же многие мастера Ар заинтересовались даккарцами. А с такими орденами тебя нельзя не заметить. Я верю, что ты обязательно найдёшь ту, ради которой будешь жить и творить.

Муж бабки Ники, Энтони, тоже был даккарец по крови:

– Ты смелый мальчик, Венки, и молодец, что не впадаешь в отчаянье и ищешь способы снова стать счастливым.

Я вежливо улыбнулся, стараясь не показывать, что думаю по этому поводу. Энтони был вообще своеобразным типом. Он был выше меня на полголовы и значительно шире в плечах. Природа так одарила. Его жена была карлицей, её рост из-за детской травмы в своё время остановился на росте обычной женщины... Так вот, рядом с маленькой Никой этот немаленький даккарец умудрялся смотреться хрупким и слабым, изнеженным, беззащитным, неспособным на самостоятельность. И это притом, что Энтони был не намного младше Роджера.

Конечно, в чём-то здесь была заслуга характера бабки. Она буквально излучала власть. А о муже заботилась, как о ребёнке. Она имела свойство баловать своих мужчин и женщин. Дети же, наоборот, иногда страдали от излишней строгости воспитания. Хотя надо признать, почти все её дочери были успешными ами: предпренимателями, политиками, военными.

Энтони лишь на минуту завис над столовыми приборами, размышляя, какой вилкой следует есть данное блюдо. Ника, не оборачиваясь к нему, протянула ему нужную.