Сила соблазна
Шрифт:
Аннабел поднесла бокал ко рту, понюхала и наморщила нос.
— Наверное, мне не стоит его пробовать. И пожалуйста, не нужно мне этого «я же говорил»…
Найтли широко улыбнулся, искренне наслаждаясь ее обществом, хотя эта дорога вела к несчастью.
«Думай о леди Лидии. Думай о том, чего ты всегда желал».
Но он не мог.
— А теперь, Аннабел, давайте я отвезу вас домой. И не возражайте, — сказал он ей. — Я не могу отослать вас в кебе после того, как вы только сейчас потеряли сознание! Каким же я буду после этого джентльменом?!
Глава 21
О
В «Уайтс» к лорду Марсдену пришел нежеланный в клубе гость — Дерек Найтли, владелец «Лондон уикли». Джентльмены увлеклись беседой. О чем? О расследовании Марсдена касательно методов действия прессы или ухаживании Найтли за сестрой маркиза?
«Мужчина о городе»
Аннабел снова одержала победу: ей каким-то образом удалось остаться наедине с Найтли и вдоволь насладиться его обществом. Знай она что делать столько лет назад…
Но она ничего бы не добилась, если бы не отважилась принять советы своих читателей, особенно Бессознательной из Мейфэра.
— Спасибо за то, что проводили меня домой, — сказала она вслух. — И извините за то, что доставила вам так много проблем. Но ваш экипаж предпочтительнее кеба или долгой прогулки. Я искренне надеюсь, что не слишком отвлекла вас отдел.
На самом деле она была потрясена своими способностями создавать нужные ситуации. У нее словно появилась волшебная палочка, и она только сейчас обнаружила свое могущество.
— Вам не по душе просить что-то для себя, верно? Вы только что лишались сознания, Аннабел. Я не мог позволить вам идти одной через весь город. Подумать только, вы не позволили мне вызвать доктора, поскольку не хотели затруднять!
Этот Найтли видел ее. Видел ее душу. Видел самые тайные ее уголки. Те, в которых таился страх побеспокоить, разочаровать, докучать… те, в которых царил холод одиночества.
Аннабел боялась, что если не докажет свою полезность, Бланш выкинет ее на улицу, как уже угрожала вскоре после замужества. Какая новобрачная захочет, чтобы под ногами путалась неуклюжая осиротевшая сестра мужа? Зачем платить за ее содержание в пансион, когда она сможет отработать хлеб и крышу над головой и сэкономить деньги семьи, заменив прислугу?
Аннабел боялась, что ее колонка запоздает, или окажется недостаточно хорошей, и что Найтли решит найти автора получше. Она трудилась над написанием очередной колонки так, словно надежды и мечты зависели от каждого слова, которое должно быть идеально подобрано.
Она боялась обременить остальных Пишущих Девиц своими страхами: а вдруг они найдут ее скучной и безнадежно унылой и бросят ради более интересных и высокопоставленных подруг.
Позволить Найтли увидеть эти страхи… и заманчиво и боязно. Прежде она могла списать любую его ошибку на простую беспечность или безразличие. Но теперь, когда он уже много узнал о ней, она открыта для боли, обид и совершенно
— Терпеть не могу беспокоить людей, — тихо призналась Аннабел, поняв, что по-прежнему чувствует себя скованно рядом с Найтли.
— Но как же вы чего-то добиваетесь? — недоуменно спросил он.
Вопрос был прямым. Ответ тоже.
— Я и не добиваюсь. Стараюсь пройти сторонкой, — вздохнула она.
— Так жить невозможно, Аннабел, — протянул Найтли таким тоном, что ее, всегда застенчивую и осторожную, потянуло забыть об осмотрительности и начать строить свою жизнь заново. Вместо того, чтобы прятать голову в песок, и надеяться, что дни пройдут без всяких событий.
— Но я совершенствуюсь! — торжественно объявила Аннабел, с облегчением понимая, что сказала правду. Однако она действительно прилагала постоянные усилия, чтобы расстаться со Старой Аннабел и превратиться в Новую. Даже сейчас, совершив самый драматичный, самый смелый поступок в своей жизни: упав в его объятия в притворном обмороке, она поспешила ретироваться в более безопасные, спокойные воды.
— Вы совершенствуетесь, — согласился Найтли, — благодаря вашей колонке.
Он заметил! Снова!
— Видите ли, весь Лондон наставляет меня в искусстве не быть унылой и не бояться стать обузой, — усмехнулась она. Сидевший напротив Найтли улыбнулся.
И, кажется, хотел сказать что-то, но промолчал. Ей отчаянно хотелось узнать, что он скрывает.
— Полагаю, вам это удается. Болван заметил вас?
Как, о, как ответить?
Ее так и подмывало объявить, что Болван — это он и есть, и они сидят рядом. И броситься в его объятия!
Но она ничего подобного не сделала, поскольку не была уверена, как он это воспримет. Страстно ее поцелует? Или поспешно отнимет руку и остановит экипаж?
Она по-прежнему оставалась Аннабел, которая просто «проходит мимо». Хотя последнее время медленно, мучительно, но становилась храброй и дерзкой Новой Аннабел.
Она также не сказала ему, что имеет успех у Болвана, поскольку мечтала, что этот момент будет немного другим. Она еще не оставила надежды и мечты, в которых он признавался ей в любви.
— Я продвигаюсь вперед, — призналась она, но тут же выдала неприятную правду: — Но не слишком. Вы сказали, что колонка очень популярна, и хотелось бы продолжать в том же духе.
— Сейчас это спасение для «Уикли». Все заняты скандалом в «Лондон таймс», но это лишь вопрос времени, прежде чем начнется расследование журналистских методов в «Уикли», — спокойно объяснил он.
— И тогда мы обречены, — трагически объявила Аннабел.
— Нет, если это хоть в малейшей степени зависит от меня, — покачал головой Найтли. Голос был спокойным, но намерения — самыми решительными. О, если бы Найтли любил ее так же сильно, как свою газету!
Спокойно, но постоянно и верно, с неотступной, ежедневной преданностью. О… знать, что твой любимый будет бороться не на жизнь, а на смерть, чтобы защитить тебя!