Сила соблазна
Шрифт:
— Значит, не обиделся, — решила она, весело блестя глазами.
— Совершенно верно, — обронил он, но в голосе его уже не было смеха.
Она взглянула ему через плечо, на газету, которую он держал в руках. Крупные буквы знакомого названия бросились ей в глаза.
— «Лондон таймс», Найтли? — удивилась она.
Впрочем, он, наверное, знает наизусть каждое слово «Лондон уикли»!
— Ад и проклятие! — выругался он.
— Что там? — спросила Аннабел. И прочитала заголовок статьи:
«Расследование добралось до „Лондон уикли“!»
— Плохо
Найтли наскоро пробежал глазами заметку.
— Мне нужно идти, — отрывисто произнес он, отбросив газету на колени Аннабел. Потер глаза и недоуменно обвел глазами комнату.
В эту минуту Аннабел поняла, что их чудесное, волшебное свидание закончилось. Пусть Найтли по-прежнему лежит рядом, но мыслями он уже в издательстве.
Он нашел брюки, натянул, прежде чем направиться к гардеробной. Через несколько минут он снова появился, одетый, причесанный, побритый… словом, тот Найтли, которого она знала много лет. Идеальный, отчужденный, властный и безжалостный.
— Оставайся сколько захочешь, слуги о тебе позаботятся, — сказал он, поспешно целуя ее в приоткрытые, жаждущие ласк губы. И тут же отстранился и шагнул к двери. Взялся за ручку, затем обернулся, оглядел ее, словно желал запомнить. Словно больше никогда не увидит.
— Дьявол, — пробормотал он. И дверь тихо щелкнула. Найтли исчез.
Что все это означает?
Аннабел подтянула простыни выше, пытаясь успокоиться и отогнать наступавший холод, не имевший ничего общего с температурой воздуха. Только с предчувствием беды.
После ухода Найтли солнце будто померкло.
А она осталась одна… голая… в его постели.
— До чего же неловко, — прошептала она. Потому что всю жизнь была порядочной девушкой и понятия не имела, что делать, если обнаружит себя в таком виде и в такой ситуации.
Первая мысль была о необходимости одеться. Однако ее костюм больше подходил мальчишке и лежал смятой кучкой на полу в дальнем углу комнаты.
Одно дело одеться в мужские брюки ночью, когда никто не обратит на это внимания. И совсем другое — идти в таком виде по Мейфэру средь бела дня. Джулиана проделала это однажды, но Аннабел не обладала деловитой размашистой походкой Джулианы.
Кроме того, на рубашке не осталось пуговиц.
Но еще более гибельным было возвращение в таком виде в дом Свифтов. Они наверняка уже успели обнаружить ее отсутствие, хотя бы потому, что огонь не был зажжен, завтрак не подан, а дети не разбужены ровно в шесть утра.
Аннабел глянула на часы. Одиннадцать! Одиннадцать утра!
— О Господи! — простонала она.
Но она недаром звалась Дорогой Аннабел и действовала решительно. Практичность всегда оставалась ее сильной стороной. Она была полной идиоткой только в вопросах романтики!
Она наспех и мысленно сочинила письмо к Дорогой Аннабел, с целью показать Найтли.
«Дорогая Аннабел!
Джентльмен оставил меня в своей постели, голую и в одиночестве, а сам ушел. Что делать?
Если бы только Найтли не удрал!
А чего она ожидала? Всем известен неизменный, высеченный в камне факт: на первом и последнем месте у него «Лондон уикли». Найтли проводил в издательстве столько времени, что Пишущие Девицы никак не могли понять, где он ночует: дома или в кабинете. И решили, что дома, только потому, что Мейфэр в ночные часы безопаснее Флит-стрит.
Она не примет на свой счет его побег. И даже то обстоятельство, что он оставил ее одну и без одежды.
Уж таков он есть и вряд ли изменится.
Если только он не намеренно оставил ее в таком виде ожидать его возвращения, словно покорную любовницу!
И хотя в жизни существуют худшие вещи, чем пролежать в постели целый день, вдыхая оставшийся на подушках запах Найтли, она понимала, что не может его ждать. Во-первых, это казалось позорным. Во-вторых, он может вернуться через несколько дней.
Аннабел дернула за шелковый шнур сонетки и подтянула простыню до самого подбородка. Почти сразу же дверь открылась, и вошла пожилая женщина. За ней следовала горничная с подносом.
— Мистер Найтли велел нам позаботиться о вас, мисс. Я экономка, мисс Федерстон.
Женщина, казалось, ничуть не удивилась, обнаружив в хозяйской постели незнакомую особу. Аннабел помрачнела. Она не считала Найтли монахом, но почему никто не находит ее присутствие чем-то из ряда вон выходящим?
Она уже собиралась задать этот вопрос, но решила, что не хочет слышать ответ. Вместо этого она потребовала, чтобы слуга отнес записку Софи.
Глава 37
Попытка завоевать сердце повесы ведет к несчастью
«Светские новости» от леди Оригинальность
Дорогая Аннабел ввела в моду притворные обмороки и соблазнительно низкие вырезы среди светских дебютанток. Мамаши и богатые холостяки с ужасом спрашивают себя, на что еще она способна отважиться.
Софи пришла ей на помощь и буквально спасла ее репутацию, немедленно прибыв к особняку Найтли с платьем, чулками, шляпкой и всеми вещами, необходимыми для появления на публике. Как же прекрасно, что Аннабел не пришлось объяснять, почему от подруги потребовалось такое одолжение.
— Полагаю, вечер удался? — осведомилась Софи, после того, как они удобно устроились в ее экипаже.
— О да, — вздохнула Аннабел. При мысли об этом ей снова стало жарко. Щеки загорелись, как и следовало ожидать, после того как она представила происходившее ночью.
Но тут она вспомнила бегство Найтли.
— Только утром…
Как объяснить, что случилось?
— Полагаю, вы оба видели новости. «Лондон уикли» подверглась атаке, — тихо пояснила Софи. — Ты читала статью?
Она читала, пока завтракала тостами и чаем. Миссис Федерстон дала ей рубашку Найтли, и Аннабел никак не хотела расставаться с ней, даже когда прибыла Софи с более подходящим костюмом.