Сила, способная изменить мир: Вера
Шрифт:
Ей удобно без седла… А у меня уже шея болит оборачиваться.
Однако девушка вела себя на удивление смирно и даже молчала. Волосы она заплела в две косы, из прически торчали, периодически подрагивающие, кончики ушей.
Опасный участок закончился, и дорога стала ровнее, постепенно расширяясь. Они наконец-то поднялись на Закатный перевал. Девушка поравнялась с ним, занимая привычное положение слева.
— Здесь недалеко должен быть аванпост гвардейцев.
Колдунья молча кивнула.
Что это с ней?
Анью была странно немногословная
— Всё в порядке?
— Ты не чувствуешь? — она даже не смотрела в его сторону, продолжая озираться по сторонам. Ушки странно подергивались, как будто она нервничала.
— Чувствую что?
— Что-то странное… Не могу понять, что именно…
Аман удивленно смотрел на девушку. Ничего необычного он не чувствовал. Странное здесь было одно — поведение Аньюриэль.
Впереди показалась дозорная башня аванпоста. Въехав на территорию, Аман остановил коня, удивленно смотря на открывшуюся картину. Четверо дозорных лежали в бреду прямо на земле. Жрец спешился, подходя к ближайшему из них и пытаясь исследовать его магией. У мужчины был жар и странная сыпь. Аман пробовал заклинания и молитвы одну за другой. Не помогало ничего.
Не понимаю… Что же с ним?
Рядом присела Анью, внимательно смотря на больного светящимися от магии глазами.
— Он странно пахнет…
— Что значит «странно пахнет»?
— Я не могу объяснить. Неправильный запах. От них всех так пахнет. Сладковато-тошнотворно…
Ситуация становилась всё подозрительнее. Теперь Аман воспринимал беспокойство девушки всерьёз. Они переглянулись.
Она почувствовала это ещё во время подъема?
— Грета, это ты? — дозорный открыл помутневшие глаза. — Милая Грета… Подай водицы, умоюсь и морок спадет…
Мужчина очевидно бредил. Аман потянулся к поясу, но девушка перехватила его за руку и вложила в неё свою флягу. Жрец приложил ёмкость к губам дозорного, вливая воду ему в рот, и с удивлением смотрел, как чернеют на ней камни-кристаллиты…
Анью задумчиво забрала флягу и закрепила её на ремне своей мантии. Пить из неё было уже не безопасно.
— Я не знаю, что с ними и не могу помочь, — признавать свою беспомощность было неприятно. — Севернее должна быть большая застава гвардейцев. Нужно узнать, что тут происходит и рассказать об этих бедолагах. Чем бы это ни было — оно, очевидно, заразно.
Девушка молча кивнула. Сейчас она была поразительно серьезной и собранной. Аман аккуратно переложил дозорных под навес и поставил рядом с ними ведро с водой. Больше ничем помочь беднягам он не мог.
Они снова сели на лошадей, направляясь в сторону северной заставы. Аман внимательно следил за девушкой, та в свою очередь озиралась по сторонам. Кончики ушей постоянно поворачивались то в одну сторону, то в другую, судя по ощущениям, она прощупывала окружающую местность даже магически.
Что бы это ни было, оно заставляет Аньюриэль нервничать…
Они
— Там люди. Вроде разговаривают адекватно, не бредят.
— Там прежде был храм, но от него остались одни руины, там никого не должно быть… Давайте проверим?
Анью внимательно прислушивалась к тому, что происходило дальше на дороге и медленно кивнула. Аман поражался её чувствительности к звукам — он слышал лишь шелест листвы на ветру.
Путь до руин занял минут пятнадцать. В развалинах старого храма суетились солдаты, таская крупные камни и обломки, некогда величественного сооружения, пытаясь сложить из них подобие стен. Двое дозорных смотрели на подъезжающих путников с явной настороженностью
— Ещё хворые? — один из мужчин перегородил им дорогу своим копьем.
— Нет, вроде, язв не видать. Глянь, это же жрец Руфеона!
Их пропустили внутрь, провожая искательницу особенно заинтересованными взглядами, но ничего спрашивать не стали.
Аман спешился, осматриваясь. Всюду были больные, кто-то сидел, облокотившись на остатки стен, кто-то лежал на каменных плитах. Многие бредили.
Что тут происходит?
Один из гвардейцев подошел к нему.
— Вы прибыли из Леонхольда на помощь? Я — лейтенант Тобиас.
— Я проезжал мимо по поручению ордена. А что здесь происходит?
Лейтенант окинул взглядом Аньюриэль, стоящую неподалёку возле своего коня. Могло показаться что она просто безучастно осматривается, но Аман уже не сомневался — девушка внимательно слушает их разговор. Два десятка шагов не были для её слуха проблемой.
— Мор происходит. Вы хвори не боитесь? А я, сказать по правде, ужасно боюсь. Больше, чем капитана. Хотя… Капитана, пожалуй, всё-таки больше. От хвори хотя бы кашица мандрагоровая помогает, а капитан если разгневается — ничего не поможет. Приставил он меня к сестре Грете. Говорит, святая женщина, целительница, и чтобы волос с её головы не упал. Это-то нам не сложно. От разбойников уберегли, от зверья лесного уберегли. Она поохала, поохала и велит камни расчищать, будем тут размещать больных. А они же все в сыпи, нарывы уже пошли. Святую-то понятно, хворь не возьмет, её сам Руфеон бережет. А мне помирать неохота.
Аман смотрел на лейтенанта, не зная, чем может помочь. Бедняга, очевидно очень боялся заразиться, но нарушить приказ не смел.
— По пути сюда мы проехали аванпост, там четверо больных, позаботьтесь о том, чтобы их тоже доставили сюда.
Жрец нашел взглядом фигуру монахини, склонившейся над одним из больных и пошел к ней. Сестра Грета оказалась немолодой женщиной, с уже пробивающихся среди русых волос сединой.
— Здравствуйте, сестра Грета. Могу я чем-то помочь Вам?
Женщина посмотрела на него уставшими глазами. Похоже, что она не спала последние несколько суток.