Сила, способная изменить мир: Вера
Шрифт:
— Но ведь нельзя всё время терпеть… — за кабайцев ей было грустно.
— Нельзя, — мужчина согласно кивнул. — Пустыня уже не справляется. Разбойники со всех сторон подбираются. Сначала заняли дикую пустошь, потом солончаки на востоке. То, что Гуджир ещё не разграбили — иначе, как чудом, не назовёшь. Думаю, пора переплавить црены в мечи, иначе не останется кабайцев. Эти разбойники — ханхузы. Тоже кочевой народ, к пустыне привычные…
— Не сдавайтесь, у вас есть что защищать, — Анью по-доброму улыбнулась. Боевой настрой этого человека ей нравился.
Пока есть
***
— Разбойников в окресностях Гуджира, если верить рассказам Норука, больше, чем пустынной живности, — Аман сверялся со схемой, которую ему нарисовал кожевник. — Судя по всему, староста живёт в этом доме.
Они подошли к двери, жрец поднял руку, собираясь постучать, и замер.
— Аман? — Анью наклонила голову на бок, пытаясь понять, почему он медлит.
— Признаться, мне совестно расспрашивать людей об их прошлом, когда их будущее висит на волоске, — он как-то грустно смотрел на неё.
— Выбирай: либо мнимое приличие, либо утраченный Ковчег, — колдунья развела руки в стороны.
Аман тяжело вздохнул, стучась в двери. Им открыл высокий мужчина в традиционных кабайских одеждах, его длинные, до плеч, черные волосы уже тронула седина. Он внимательно осмотрел их своими черными глазами, выходя из дома под навес и закрывая дверь за своей спиной. В доме тихонько хныкал ребенок…
— Я могу чем-то Вам помочь, странники? — судя по интонации, мужчина желал увидеть скорейший их уход.
— Добрый день, моё имя Аман. Я — жрец Ордена Первозданного Света. Мы, с моей спутницей, ищем древнее королевство Кабатия. Можете Вы что-то рассказать нам о нём?
Староста смотрел на них так, словно сейчас прогонит поганой метлой…
— А за Вашу посильную помощь мы решим проблему с разбойниками, — Анью улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой.
— Древняя Кабатия… — мужчина призадумался на пару секунд и радушно им улыбнулся, очевидно, её предложение ему понравилось. — Я — Чандр, староста Гуджира. Вы ведь знаете, как начинаются сказки? Однажды, в одном далёком-далёком королевстве… Для меня таким королевством всегда была Кабатия. Обетованный край, утопающий в зелени. Королевские сады, где растут финиковые пальмы и гуляют дивные животные. И в центре всего этого великолепия золотой дворец, сияющий в лучах Солнца. «Под небом голубым есть город золотой» — так, помнится, говорил мой дед. Вот кто-кто, а он бы Вам про Кабатию много чего рассказал. Увы, он двадцать лет как помер…
— А Вы помните, что ещё он говорил? — в голосе Амана была бездна надежды.
— Простите. Я его всегда вполуха слушал. Сами знаете, как дети относятся к стариковской болтовне. Вам бы с Альфаром-Джами поговорить. Возможно он что-то сможет рассказать.
— А где мы можем его найти?
— На солончаках есть несколько солеварен. Он там всё ещё работает. Старикам там, конечно, не место. Труд этот каторжный, отчаянный и тяжелый. Но Альфар-Джами всё никак не хочет сидеть без дела. Он там складом заведует, пересчитывает лопаты, грабли, мешки да сколько соли за день выварили. Ну или заведовал…
— Покажите, где солончаки? — Аман достал из кармана мантии карту.
Они ещё несколько минут что-то обсуждали со старостой. Анью задумчиво рассматривала Кабайскую архитектуру, не особо вслушиваясь в объяснения маршрута. Аман и так всё запомнит, в этом можно было не сомневаться.
Ничего толком не узнали, а разбойников гонять по пустыне придется…
— Искатель, Вы идёте?
Она обернулась, жрец стоял в десяти шагах.
— Да. Прости, я немного задумалась, — колдунья быстро нагнала Амана, занимая привычное положение по левую руку он от него.
Они медленно шли по городку в сторону солончаков. Из-за ставен на них посматривали местные жители. Где-то впереди плакал ребенок. Анью привыкла, что относятся к ней как к диковинке. Кто-то её боялся, другие наоборот глазели и тыкали пальцами. Её это уже давно перестало напрягать.
— Бескрайние соляные просторы, поросшие саксаулами и колючками… Сложно представить, что когда-то здесь были цветущие земли, — жрец был странно задумчивым.
— Мне тоже. В легендах зачастую правда знатно разбавлена вымыслом. Или додумана такими, как Чандр, которые слушали вполуха, а потом присочинили для красоты, — Анью качнула кончиком уха, ребенок впереди плакал всё сильнее.
— Каюсь, я сам порой пропускаю мимо ушей слова старших жрецов. Их речи иногда бывают слишком… назидательными, — Аман весело ей улыбнулся.
— Как я тебя понимаю! Некоторые жрецы бывают совершенно невыносимы со своими проповедями, — она шутливо подмигнула Аману. — Ничего, сейчас найдем этого Альфара-Джами, ты его расспросишь о Кабатии, я погоняю разбойников и оба будем довольны жизнью. Кстати, Нарук сказал, что в окрестностях города можно поймать драголисков. У них вкусное мясо… Аман, ты чего?
Он стоял, замерев на одном месте и совершенно её не слушая. Аман внимательно смотрел на женщину, укачивающую плачущего младенца и поющую какую-то кабайскую колыбельную о ветрах.
— Аман? — она аккуратно потянула его за рукав мантии, но проще было сдвинуть статую, чем достучаться до него.
Анью перешла на магическое зрение — женщина не ворожила. Энергетического воздействия колдунья тоже не чувствовала — крови сирен в женщине не было. Самая обычная человеческая женщина, укачивающая своего младенца. Будь на месте Амана кто-то другой, она бы просто влепила ему пощёчину. Но на глупого святошу рука не поднималась…
— Аман! — она ткнула его пальцем в щёку.
Жрец вздрогнул, удивленно на неё смотря.
— Простите, Вы сейчас что-то сказали? — он удивленно хлопал глазами, держась рукой за щёку.
— Пойдем, нам старика от разбойников спасать надо. Альфар-Джами — наша единственная зацепка, — она схватила его за запястье, уводя от поющей женщины. Странное поведение Амана ей не нравилось.
***
— Аман, ты только глянь, какая красота! — Анью едва ли не прыгала на месте от восхищения.