Сила, способная изменить мир: Вера
Шрифт:
— Мы ищем руническую плиту, со сведениями о древней Кабатии. Не подскажите — куда нам? — Анью деловито посматривала на мужчин.
— Вам на север, идите по дороге, не ошибетесь.
— Спасибо, — девушка улыбнулась и двинулась дальше по каньону, подхватив его под локоть. — Пошли уже, Морайя сама нас вряд ли найдет.
Когда они поравнялись с Мири и её отцом, всё ещё прижимающим малышку к себе, мужчина поднял на них заплаканное лицо и потянулся к цепочке, пытаясь расстегнуть её трясущимися руками.
— Не нужно, — Анью мягко положила ладонь на его руки, останавливая. —
Она улыбнулась мужчине, потрепала Мири по волосам, и продолжила путь по ущелью. Аман шел рядом, раздумывая о её словах о гордости и о том, что она не берет денег за убийства. В Священных Писаниях говорилось, что гордость — источник всех страстей и погибель для всех добродетелей. Однако Аньюриэль, несмотря на вздорный нрав и склонность решать проблемы путем насилия, всё же была, на удивление, доброй, хоть и не ко всем и имела поразительно чувство собственного достоинства. Этого у неё было не отнять.
***
До нужного камня они дошли спустя почти два часа. Аман смотрел на исписанную рунами поверхность и ожидал, пока Анью переведет написанное.
— Полезного, как всегда, мало, — она вздохнула. — Зависть к величию и славе лучшего друга исказила душу Кассия. Он возжелал силы, равной силе эсдо, и прикоснулся к Печати. И разверзлась земля под Морайей, и наслали Боги великие бедствия, и был дождь и не прекращался он сто лет, и была засуха, которой и поныне нет конца.
— Прискорбно. Как юдийская соль разъедает кожу, так черная зависть разъела его душу… Теперь понятно, что стало с тем дворцом из рассказов господина Чандра.
— Вот только где его искать так и не понятно. Вся надежда на третью плиту, — Анью задумчиво провела ладонью по древним рунам.
— Будем надеяться на это. Что ж, теперь наш путь лежит на Аррегальскую равнину, — Аман развернул пергамент карты, прикидывая маршрут. — Нам пока дальше на север.
— Хорошо, ночью сверю по звездам наше местоположение.
Они медленно пошли дальше. Дневная жара изматывала. Аман в очередной раз приложился к фляге, посматривая на девушку. Одета Аньюриэль была гораздо легче чем он, но и ей очевидно было не легко, однако девушка ни на что не жаловалась, спокойно идя рядом с ним. Её выдавали лишь кончики ушей, всё чаще клонящиеся вниз.
— Искатель, могу я задать Вам вопрос? — он наконец-то набрался решимости спросить то, о чём размышлял последнее время.
— Спрашивай, — она посмотрела на него, продолжая идти.
— Вы ведь свободно говорите и читаете на языке древних… — Аман задумался, подбирая слова.
— Да, — девушка пожала плечами.
— И я хотел спросить… Правда ли, что все имена силлинов что-то означают на языке древних?
Её взгляд из спокойного стал каким-то задумчивым. Анью слегка наклонила голову на бок.
— Правда.
Она снова развернулась к дороге и продолжала шагать. Искательница однозначно понимала, что он хотел спросить, но делала вид, что не догадалась. Причем делала она это весьма правдоподобно. Жрец несколько
Она же не сказала, что это личное. Может спросить прямо…
Он поколебался ещё несколько минут.
— И Ваше?
— И моё.
Анью явно не собиралась отвечать на этот вопрос, но отказаться от этой идеи Аман уже не мог.
— И какое значение у Вашего имени?
Девушка остановилась, повернувшись к нему, жрец замер, понимая, что это, видимо, была плохая идея. Впрочем, глаза у неё не светились, так что был шанс, что она ещё не сильно разозлилась.
— Аман, объясни мне, зачем тебе это знать, если ты ни разу не назвал меня по имени?
Ответить на это ему было нечего. Аман просто открывал и закрывал рот, не в силах подобрать слова. Он и сам себе не мог объяснить толком, почему не обращается к ней по имени. Аньюриэль совершенно не понимала такой простой вещи, как личное пространство и границы дозволенного. Хотя как-то интуитивно чувствовала, чего лучше не касаться. Ему в какой-то мере казалось, что если он будет называть её искателем, то это позволит сохранить между ними хоть какое-то подобие дистанции… Но он не мог прямо ей об этом сказать. Колдунья ещё несколько мгновений смотрела на него и, поняв, что ответа не дождется, продолжила путь. Жрец молча брел в нескольких шагах позади неё, коря себя за неуемное любопытство.
Не стоило настаивать на ответе. Возможно это всё-таки что-то глубоко личное…
Они какое-то время шли молча. Внезапно девушка круто развернулась, идя спиной вперед и ловя его взгляд.
— Аман, а ты знал, что у твоего имени тоже есть значение на языке древних?
— Нет, не знал, — он удивленно смотрел на неё.
— Аман — означает «благословенный», — она улыбнулась и снова развернулась, продолжая путь.
Он стоял, медленно осознавая услышанное.
Благословенный?
Подобное никак не вязалось с наличием у него темной сущности дэрона. В какой-то мере это можно было принять как насмешку, однако в душе от этих слов стало теплее. Он посмотрел на продолжающую идти вперед девушку и поспешил нагнать её. Аман не узнал у неё ответа на свой вопрос, но узнал нечто важное для себя и это тоже было неплохо. Возможно однажды, она скажет ему о значении своего имени…
Девушка замерла, к чему-то прислушиваясь.
— Искатель, что-то не так? — он нагнал её.
— Нас зовут, — Анью смотрела куда-то в сторону, на порыв горячего юдийского ветра, гоняющего поземку неподалеку.
— Я ничего не слышу.
— Ветер зовёт. Здешние ветра — все духи. Они зовут, просят спасти кого-то, не могу разобрать что говорят. Пойдем, суховей покажет дорогу, — она ухватила его под локоть, уходя с дороги. Поземка бежала впереди них, словно какой-то зверек.
***
Ветер вывел их к большому лагерю ханхузов. Этот был даже крупнее, чем на дикой пустоши. Дух продолжал незримо крутиться рядом с ними, при каждой удобной возможности закидывая пригоршню песка ему за воротник. Солнце уже начинало медленно клониться к закату.