Сила в содействии

Андреев Андрей Анатольевич

По аналогии с переходным типом по 3т, блок назывался переходным. Только смысл другой: не от человека без чёткой линии укоренения к человеку с постоянным преобладанием, а от человека без ментального знака - к человеку со знаком. Над зерном элариевого накопителя, что было вставлено в приёмник, поднималась проекция книги, Аиртон пытался сосредоточиться на читаемом, но сосредоточиться не получалось. Изнутри помещение блока было полностью белым, как бы растворяло в себе, стирая личное, делая частью общего. Аиртон вспомнил ярко, почти до полного переноса, как впервые прикоснулся к магии, почувствовал дар.

В тот далёкий день он, задавшись целью прочитать хоть одну взрослую книгу, проник в библиотеку

матери, схватил первый попавшийся накопитель, вставил дрожащими пальцами в приёмник. Выяснилось, что выбор его пал на труд великой Утли - "Об астральном аспекте ментальных структур второго порядка". А что происходит, когда знакомимся с произведением умного автора? Вступаем с ним в диалог, только не в простой, а в ментальный. И пусть ничего из прочитанного Аиртон не понял, зато почувствовал, как в голову что-то пытается проникнуть. Он отшатнулся, он испугался, и, подстёгнутый этим испугом, поставил свой первый ментальный барьер. Всё вокруг выцвело, потускнело, и так до тех пор, пока накопитель в приёмнике не взорвался, а из самого приёмника не посыпались шестерёнки...

Сегодня Аиртону исполнилось шестнадцать, и кто знает, не станет ли этот день последним? Пустотник - таков его приоритет, пусть и родился в квинту Сущего, под знаком Жертвенника. Другими словами, аномалия, выход за рамки, новая тема в узоре мира. Основное преимущество Аиртона - сопротивление ментальной магии, но здесь же и корень проблемы, поскольку должно быть сегодня сломлено, преодолено. Машина, известная как ментальный маркировщик, или ме-м, поставит на ментальном теле метку, дабы занести потом в ментальный реестр, сделать доступным для Покрова, и так далее, и так далее. Это если всё пройдёт гладко. Если же нет, то ментальное тело Аиртона, его разум, погибнет, а следом и он сам. Да, вероятность плохого исхода довольно низкая, но всё же есть, и это удручает.

Из динамика где-то под самым сводом звучит сигнал, затем голос Атхлона:

– Пора, Аиртон, время пришло.

– Разоблачайся здесь же, - добавляет Алистер, - затем перенесу.

Несколько раздосадованный тем, что кураторы не появились даже в виде проекций, Аиртон начинает расстёгивать пуговицы мантии. Те спереди, вытянулись вдоль середины груди в строгий ряд. Как только одежды сложены, следует мгновенный перенос - без напутствий, опять же, без прощальных слов. "Но, может, так и нужно?
– успевает промелькнуть мысль, - может, так и правильно?.."

Аиртон в большом зале, перед махиной маркировщика, подходит к ложементу в нижней его части. По сторонам от ложемента два механических ме-га, один из них говорит:

– Мы для того, чтобы помочь. Ничего не бойся. Занимай место вот здесь.

Следуя их указаниям, он ложится, защёлкиваются фиксаторы. Самый последний, похожий на юркую змейку, охватывает голову на уровне лба. Ме-ги отходят к панели пульта, что-то переключают, и через мгновение процедура установки ментального знака начата.

Аиртон слышит нарастающий гул, чувствует, как по обручу-змейке бегут импульсы. Мир стремительно выцветает, но зубчатые колёса при этом не появляются. "Хороший знак, или плохой?
– теряется он в догадках.
– Будем надеяться, что хороший..." А кругом уже чернота, и обжигающий холод, как если бы оказался в космическом пространстве. Аиртон слышит голоса - множество голосов, со всех сторон тянутся подобные нитям лучи, а сам он подобен кроваво-красному шару Григлы, виденному когда-то в обсерватории. И нитей всё больше, как бы рвут с шара струпья, обнажают раны, но боли Аиртон не чувствует - вообще не чувствует ничего. Сейчас он способен лишь наблюдать, и наблюдает - бесстрастно следит за тем, как к ментальному его телу тянется сыплющий искрами луч. Вот коснулся, оставил линию, повёл другую. Мечутся лучи-нити, ментальное тело пульсирует часто, готовое

вот-вот лопнуть, но всё же не лопается, выдерживает. Как только луч уходит, на Аиртона вновь обрушивается темнота, вбирает в себя, стирая общее, обозначая через цепочку символов личное...

Квинта Сущего, 20-й день 2-го месяца

Проходит декада, прежде чем Аиртон восстанавливается, и вот на ногах, обсуждают с Фаффом распределение. Они на балконе, закрытом перепонкой силового поля, балкон опоясывает лазарет академии на четвёртом ярусе.

– Из трёх предложенных вариантов близок только один, - говорит Фафф, - иные решения были б ошибочными. Имею в виду работу на Салме.

Фаффу поставили знак три квинты назад, и с тех пор он изменился, изменился всерьёз. Впрочем, уже не тот и сам Аиртон. Нет между ними и прежней дружбы, словно бы поднялась стена. "По большему счёту, дело даже не в знаках, - думает Аиртон, - а в том разладе, что наметился ещё при нашем "большом плавании". Видимо, в той точке мы разошлись, и продолжаем, продолжаем расходиться".

– Тоже есть такой вариант, - говорит он, - тоже склонялся к нему.

– Тогда решено, - говорит Фафф, - отправляемся как пара "контролёр - пустотник".

– Хорошо.

В то же самое время через обозреватели на них смотрят кураторы.

– Хорошая была курия, - говорит Атхлон, - даже жаль расставаться.

– А мне жаль, - говорит Алистер, - что не всё получилось так, как хотелось.

– Хватит уже об этом, - следует резкий ответ, - напрасная трата ментальной энергии!

– Хорошо-хорошо, - усмехается Алистер, воздев руку, - не горячись.

– С этими понятно, решение приняли, - продолжает Атхлон, - а что с остальными?

– С Иеронимом и Ксаном ясно тоже - выберут Вышегор. Вот с ними получилось всё именно так, как и хотелось.

– Да, - соглашается Атхлон, - в Вышегоре, в случае чего, за ними можно будет и присмотреть, а как подрастут, так перебросим в Ясень.

– Горгий пока в процессе, - переходит к последнему из членов курии Алистер.
– Выбирает между Играгудом и Лутом, но что в итоге всё выльется в морскую торговлю, это уже понятно.

– Выяснили, - заключает Атхлон, - разобрали. Тогда я в зону сбора, за новыми кандидатами?

– Да, отправляйся, - кивает Алистер.
– Прибуду следом, как только закончу с отчётами.

И они расходятся каждый в свою сторону, и начинается новый цикл.

[Глава третья] Ворон

[1]

2417 год от Разделения

Квинта Ментала, 5-й день 3-го месяца

По выражению Аглаи, главного острослова их группы, нет ничего приятнее, чем наблюдать за работающими людьми. Здесь Аиртон мог бы поспорить: наблюдать за големами и машинами, на его взгляд, было не в пример интереснее. Вот и сейчас, застыв перед экраном обозревателя, следил не столько за Никандром и его "змеями", не столько за Аглаей и Товием, отчаянными простолюдинами, сколько за шестиколёсными громадами модификации "Ткач". Поднимая клубы серой салмовой пыли, те засыпали место разлома обломками астероидов из пояса Гро. Подобные обломки, как показала практика, самое надёжное против прорывов средство. Места на Салме, где в тверди появлялись разломы, называли областями с большой магической активностью, или ОБМА, или "обморок", если на местном жаргоне. Их "обморок" значился за порядковым номером 22.