Сила в содействии

Андреев Андрей Анатольевич

Со временем ментальное тело Фаффа должно было изменить и физическое, перестроить по своим лекалам, пока же то оставалось прежним - телом Гибриза. Если кого это и смущало, то только не самого контролёра. Когда отплыли, Фафф заглянул в каюту Аиртона, остался надолго, потёк привычный разговор. Как будто и не было раскола, разделения через проекты. Говорили о многом, но главным образом, конечно, о проекте "Монета".

– У меня аномалия прошла с ментального плана, через астральные и на эфирный, - объяснял Фафф, - у Гибриза - через Эфир на

Сущее.

– То есть там, в кармане, ты его призыв почувствовал? Или сложилось само собой, стихийно?

– Да, почувствовал, как бы проснулся. А потом мы с ним, скажем так, обменялись воровством.

– Это как?

– Я похитил его способность к эфирной инверсии, использовал для перехода на уровень Сущего, но и он похитил - нанес удар по моему разуму, моему ментальному телу.

– Тогда понятно, почему оно разделилось, растрескалось на три, - кивал пустотник.

– Поверь, раскол на ментальном уровне - это страшно, - отзывался Фафф.
– К тому же, прошло несколько пересечений: от меня к Гибризу, от него - ко мне.

– Да уж, и как только Авангару удалось создать контрзаклинание...

– Вот-вот! Поверь, горжусь, что предстоит работать с этим человеком!

Пятый день плавания, раннее утро. Развернув одну из стоек наблюдения, подняв повыше кресло, Аиртон следит за стаей гиппокампов, танцующих на волнах кильватера. Идёт корабль по одной из выделенных линий Водораздела, Лут давно скрылся из виду, но Столпы Сорайи ещё различить можно - блестят двумя искорками. Пустотник переводит взгляд с гиппокампов на этот блеск, и в следующий миг понимает, что мир принялся тускнеть. Лёгкое помутнение касается холодом левой руки, затем из-за него Аиртон слышит разговор их контролёров.

– Курс точно не будем менять?
– спрашивает Авангар.

– Нет, не будем. Как и говорил, следуем к Макуне и Мяо, - говорит Фафф, - и дальше по Прямому пути, вплоть до южного полюса.

– Уж не подведите меня, друг, не подведите! Идём одни, без сопровождения, экипаж урезан до ядра, до базовой мс, и всё потому только, что вы так пожелали.

– Да, так надо, но не спрашивайте, почему. Как уже говорил, вербализовать у меня не получается, просто знаю...

Один из гиппокампов трубит, поёт песню, и это будто прогоняет помутнение. Ох, и давно же с Аиртоном подобного не случалось, и кто бы сказал, почему случилось теперь? Если разобраться, то ничего особенного он не узнал: что цель экспедиции - Великий Риф, и так понятно, а остальное, как говорится, уже тонкости.

– Не помочь?
– шелест знакомого голоса рядом со стойкой, шелест тихих движений.

Аиртон опускает кресло, с трудом выбирается, говорит:

– Да, не откажусь.

Выступив

тенью из тени, Гелла берёт под руку, ведёт до каюты, а там погружает в сон, близкий к трансу. Пока пустотник спит, касается его лба, читает мысли. Авангар удивился бы, узнай он, что на такое способна. Но ему не узнать, и никому не узнать, пока не придёт время.

В день, когда Аиртон и Айлин остались одни в её каюте, разговор вышел далеко не тем, на какой пустотник надеялся. Шёл с намерением поговорить о них, об их отношениях, а вышло так, что рассказал о Горгии. Как тот боялся, и не кого-то одного, а группы полностью, её мс. И не на пустом месте, как выяснилось, поскольку совместное заклинание витамага убило. Так, быть может, был прав и в целом?

– Не знаю, - сказала Айлин тогда задумчиво, - но мне страшно.

– Думаешь, у нас не получится?

– Скорее боюсь, что как раз получится...

Некий лёд, образовавшийся между ними, Аиртон почувствовал ещё в Луте. Надеялся, что не прав, но нет, встреча с глазу на глаз опасения лишь подтвердила. Неужели на Айлин так повлияла потеря формы? Или, пережив потерю формы, она утратила и все те чувства, что к нему испытывала?

– Позволь остаться, - сказал он.

– Нет.

– Но почему? Ты всё ещё не восстановилась? Или дело во мне?

Взглянула с мукой, с каким-то внутренним напряжением, для Аиртона новым, сказала:

– Поверь, я по-прежнему тебя хочу, но не могу, пока мы в этом проекте.

– А после него?

– Поднимемся на новый круг, обещаю.

– Хорошо, - сказал пустотник, а сам подумал: "Только бы не оказалось слишком поздно..."

У островов Мяо и Макуна "Нарвал" попадает под удар аномальной магии. Происходит это на десятый день плавания. С ясного неба бьют синие молнии; искажённые пространство и время крутят корабль на месте. Аиртон в это время в каюте Фаффа, видит, как друг превращается в лилового призрака.

– Что с тобой?
– кричит он, вскакивает с кресла.

– Переходим!
– отзывается тот.
– Уже здесь и не здесь... вариантов много, и мне нужно выбрать...

Дотянувшись до Фаффа, аномалия дотягивается и до Аиртона, преодолевает сопротивление холода, сопротивление зубчатых колёс, переносит.

– Где это мы?
– вырывается у пустотника, - куда попали?

Призрачные корабли тянутся вереницей, подобием галереи в Эфире. Фафф над ними, и Аиртон с ним, лиловое небо перетекает в лиловый же океан.

– Не то, не то, не то...
– рука Фаффа продолжается нитью света, касается ей, этой нитью, одного корабля за другим.