Сила Воли
Шрифт:
— Ага! Ещё и два свободных места для нас забронировал?
— Почему бы и нет? Комфорт — превыше всего! Или ты желаешь, чтобы тут сейчас толкались какие-то грязные, вонючие, курящие и пьющие попутчики?
— Да нет, конечно! — смутилась девушка. Но тут же недовольно мотнула головой: — Но всё равно, ты меня пугаешь…
— Не дрейфь, муж жену не обидит! — рассмеялся Александр, уже быстро допивая свой чай, и продвигаясь к окну. — Ага! Городишко какой-то?.. Что, будем здесь чой-то горячее покупать, или из ресторана закажем?
— Не слишком ли по-барски? — укорила его Бельских, тоже присматриваясь к каким-то закопченным сараям
— Пф! Так хуже не будет, — заверил приятель. — И этому служаке самому не выгодно языком болтать. А чуть позже, я ему намекну, что мы детки больших партийных шишек. И про нас вообще не след поминать всуе.
Настя на это пожала в сомнении плечами. А потом всё-таки проявила практическую сметку и хозяйственную жилку:
— Наши продукты могут попортиться, так что их съесть следует в первую очередь. А вместо горячего — нам чая хватит.
— Хорошо, — согласился «муж». — Выкладываем на стол, что имеем, но на станции всё равно выскочу. Уж больно хочется чего-нибудь такого, мм, особенного…
Выскочил, опять заставляя подругу закрыться в купе наглухо. И ему повезло у здешних торговок купить не только горячих пирожков и картошки в мундире. Но и копченый свиной окорок у кого-то перехватил. Продавали здесь и чудную на вкус вяленую рыбу, и маринованные грибочки, и соления разные, начиная от огурцов с капустой и заканчивая обалденными яблоками. Ну и творог оказался вполне приличный, как и масло сливочное. Свежих фруктов тоже набрал.
Три раза мотался на перрон и обратно. Таскал и таскал. Ко всему возжелалось парню ещё и кваса. А для этого приобрёл емкий, на пять литров бидон. Ну а молока купил в двух бутылках с длинным горлышком.
Прекрасно зная цены на такие продукты, Бельских на всё это изобилие смотрела круглыми глазищами и причитала:
— Санька! Да в ресторане питаться получилось бы дешевле!
— Сомневаюсь! — воскликнул он, азартно потирая руки и приступая к обильному обеду. — Здесь всё вкуснее и натуральнее. И расположились мы, как у бога за пазухой. Никто в тарелку не заглядывает и табачищем вонючим не смердит.
— Хм… Раньше ты вроде и сам покуривал…
— Раньше меня по голове прикладом не били. Вот я и не берёг здоровье… Кстати, сегодня обязательно надо глянуть, что там с раной, зудит проклятая и чешется. Может пора нитки вынуть?
— Как скажешь, — кивнула она и принялась за хлеб с маслом, откусывая по очереди и с толстенного пласта окорока. Минут десять они ели молча, а потом девушка поделилась очередными сомнениями. — Расположились-то мы хорошо, даже слишком. Но вдруг нам всё равно кого-нибудь подсадят? Сам видишь, что с билетами творится…
И непроизвольно поёжилась от опасного блеска в глазах Шульги. Да и его низкий, рокочущий голос, мог напугать кого угодно:
— Пусть только попробуют. Тогда и сами проводники, вместе с бригадиром неожиданно «выйдут».
Фыркнул, словно отгоняя от себя неуместные мысли, и продолжил кушать, как не в себя. Тогда как подруга мысленно распереживалась ещё больше:
«Изрядно ему по голове досталось. Совсем на себя прежнего не похож! Крови не боится. Но если сейчас он хотя бы непримирим в отношении грабителей, убийц и прочей уголовной швали, то вдруг и на простых людей кидаться начнёт? Тех же проводников застращает до такой степени, что они сами на ходу спрыгнут…
Она понимала, что надо как-то переговорить с парнем, сгладить заострившиеся углы его характера. Но в то же время вынужденно признавала, что и сама его стала побаиваться. А уж с собственным страхом бороться ещё сложней, чем воспитывать кого-то.
Тем не менее, она смогла удивить Киллайда, когда вдруг спросила:
— Сань, а почему ты меня ягодкой стал называть?
Теперь уже он озадачился, дивясь несуразной женской логике, и поспешно копаясь в доставшейся ему памяти. Следовало выбрать в хаосе прочитанного, увиденного и услышанного самый оптимальный ответ. Ну и не помешало бы хоть немножко польстить своей союзнице. Вот и получилась смесь юношеских восторгов, приправленных старческим цинизмом:
— Да потому что ты чудесная, сладкая, очаровательная и манящая. Ну и свеженькая, как лесная земляника. Такую ягодку так и хочется потискать вначале, покатать в ладонях, а потом слопать.
Ну и чем для юной девушки могли показаться такие слова? Как минимум — признанием в любви. Максимум… Ну на такое она ещё не загадывала. Но неожиданно для себя зарделась, как маков цвет, опустила голову и прошептала с осуждением:
— Скажешь тоже… Меня чаще за пацана принимают…
— Хе-хе! Это ты просто себя недооцениваешь, — вполне серьёзно распинался Александр, выхватывая со стола то грибочек, то огурчик, то кусок мяса. Порой и слова плохо проговаривал, из-за пищи во рту, но в общем его речь понималась: — А чтобы ты всех вокруг себя затмила красотой, только и надо привести тебя в соответствующий вид. Приодеть по столичной моде, сделать надлежащую причёску, надеть соответствующие серьги. Можно ещё колье и диадему. Ну и брошку, на платье… Видела в том же кино, как Марлен Дитрих на бал пришла? Так вот ты — была бы ещё лучше!
Теперь уже Бельских глянула на приятеля строго и сердито. Потому что заподозрила, что над ней смеются. Или издеваются. Слишком уж велика ей казалась дистанция между шебутной, простой девчонкой и великой актрисой из мира сияющей сказки кинематографа. Да и звучало это дико от молодого человека, который ещё два дня назад на подобный комплимент не сподобился бы и под страхом смерти.
Но тут же она вспомнила, что теперь блондинка. Родителей нет в живых. Сама она в бегах. Под чужим отчеством и фамилией. И по документам — замужняя женщина. А муж говорит вполне серьёзно, уверенно, авторитарно. То есть, не шутит. И пыжиться, строя из себя невесть что в ответ — не стоит. Краснеть?.. Ладно, краснеть можно. Если в меру…
В итоге, Анастасия стрельнула пару раз глазками, тяжело вздохнула, глянула на стол, да и продолжила трапезничать. Ибо вполне обоснованно предполагала, что уже сегодня к ночи все гигантские запасы продуктов будут съедены. А ведь вначале не сомневалась: Санька купил съестного на два, если не на три дня. Теперь же, глядя, как он ест за троих (скорей — за пятерых!) здоровенных мужиков, ничего не оставалось, как только …гордиться таким защитником.
«Ведь правильно говорят, что как поест — так и наработает, — рассуждала она. — А Санька вон какой сильный! Главаря просто играючи в окно вытолкал. Ещё и далеко отбросил, чтобы сразу в реку… Да в притоне Митяя что творил?.. Бр-р! Опытных бандитов ухайдакал, словно крыс шелудивых. Хм… С таким мужем ничего не страшно. Наверное…»