Сила Воли
Шрифт:
Таким жёстоким приёмом, удалось девушку изрядно смутить. Пусть и удар ниже пояса — зато действенный. Как правило, к насильникам женщины питают наибольшую ненависть.
Дальше следовало напомнить упорные слухи и неприятные разности:
— А что рассказывают о том детдоме, который в нашем городе? Глобальное расхищение всего и вся! Дети ходят голодные и в каком-то тряпье. Постоянно оттуда сбегают. И управы на директора с его кликой найти никак нельзя, их высшее начальство покрывает, которое в основном и растаскивает все фонды. Привыкли они так, по тылам прохлаждаясь. Ну и напоследок вспомни, как наши родителя не раз и не сто проклинали обязательное изымание части зарплаты на всякие облигации госзайма. Разве это не откровенный
Это он ещё не стал напоминать, что демобилизованным фронтовикам из трофеев разрешали везти жалкий минимум, а вот генералы, маршалы и руководители политотделов вывозили добро эшелонами. Эти моменты родители частенько обсуждали, а детворе порой удавалось подслушать горестные споры.
Ну и в завершении добавил:
— Хочу напомнить, что не всякая милиция это деньги быстро отправит на полезные дела. Годами станут хранить у себя, как вещественные доказательства, а потом деньги исчезнут в неведомом направлении. Ну и просто маленькая деталь ко всему: что твоя тётка Глаша намекала о возможной денежной реформе? Глядишь, не сегодня так завтра — эти пачки станут обычной бумажной макулатурой. Так пусть они хотя бы нам послужат с пользой. Уж мы этого всяко разно заслужили своими переживаниями, тяготами и риском.
Словно нехотя, Бельских всё-таки кивнула. Дала себя уговорить. К тому же вспомнила, что все упомянутые тяготы и сложности свалились конкретно на юношеские плечи Александра. То, как он выходил из сложнейших ситуаций, сделало бы честь самым знаменитым диверсантам-разведчикам. Да и во всём остальном парень оказался прав: справедливости вокруг нет, люди злы и коварны, надеяться на кого-то и доверять — несусветная глупость.
А так как поезд замедлялся перед очередной большой станцией, только и успела пожелать Шульге:
— Ты там осторожно! Я буду за тобой в окно присматривать!
Закрылась и прилипла носом к окну.
Опасения ребят оказались лишними. Подобных пассажиров, которые всё своё ценное носили за собой в заплечных мешках, оказалось подавляющее большинство. Тем более, что процветала банальная меновая торговля. За тот же работающий фонарик, можно было выменять чёрта рогатого. Предлагали на обмен торгующим здесь крестьянам и перекупщикам сапоги, музыкальные инструменты, одежду и даже разную мелочь из серебра и золота. Материальные ценности имели приоритет перед денежными знаками. Ибо, как ни пресекались разные слухи осенью сорок седьмого года, самые ушлые торговцы уже догадывались о грядущей денежной реформе.
Так что такие простые действия, как снять вещмешок со спины, достать из него нечто, положить, повесить и вновь снять — выглядели вполне естественно. И уже во время первой закупочной ходки на перрон, Киллайд весьма грамотно подкинул документы с наградами неведомых офицеров рядом с группкой недавно мобилизованных вояк. Точнее там только двое стояло возле стенки вокзала, оберегая как свои вещи, так и вещи товарищей. У них всё внимание сосредотачивалось на том, чтобы не стащили, а не подбросили. И позже Настя чётко засекла, как один военный заметил чуть в сторонке мешок, и с хорошо понятными ругательствами бросил его на общую кучу. Потом разберутся, и лишнее, сдадут куда положено.
Итог остановки: Шульга успокоился и успел вновь преизрядно набрать продуктов. Теперь уж точно им должно хватить на полторы, двое суток пути.
Что ещё случилось на данной станции: сошли четверо пассажиров из соседнего, пятого купе. А на их место тут же вселились иные путешественники на восток. Причём все четверо — мужчины, каждый с внушительным багажом, и вроде как не знакомые близко друг с другом. Потому что в первую очередь стали представляться между собой. Как поняла девушка, и как
Впоследствии выяснилось, что оценка молодой комсомолки оказалась неверной, она изрядно ошибалась. Ибо нельзя понять необъятное и нельзя объять несуразное.
Но вначале молодожёны обменялись мнениями и своими наблюдениями. Затем грамотно и по хозяйски разложили закупленные продуктовые запасы. А потом решили вновь предаться целебному сну. Потому что усталость вновь стала сказываться, особенно у девушки, которая не могла скрыть зевоту. Ей и обильное питание не помогало навёрстывать жизненные силы.
Правда Настя вначале предложила осмотреть рану на голове друга:
— Да и повязку надо сменить.
— Потом, ближе к вечеру, — отмахнулся Шульга. — Вроде как терпимо, зуд прошёл…Отдыхай!
Ему самому хватило всего часа дремоты, чтобы вновь себя почувствовать бодрым и слегка …голодным. Но такой повышенный обмен веществ только радовал мемохарба. Так что он проснулся, да так и продолжил лежать, анализируя собственное состояние.
Пока все изменения в его новом теле вполне соответствовали его прежним усовершенствованиям бывшего взрослеющего тела. То есть всё шло по плану: повышение регенерации, повышение мышечного ресурса, ускорение реакции, усиленный слух. Правда, не хватало ночного зрения, обычно улучшающегося одним из первых. И ещё кое-что по мелочи отсутствовало, но! Тут уж не до жиру, быть бы живу. Да и цивилизация иная, могут быть существенные отличия в наборах хромосом. Попробуй все эти миллиарды тождеств согласуй между собой и между новым сознанием!
«Идеальный вариант для меня — это поступить в местное высшее медицинское образовательное учреждение. Потому что сразу устроиться на работу в научно-исследовательский институт, и там с головой уйти в лабораторные исследования, мне никто не позволит. И никакие связи вкупе со взятками не помогут. Здесь вон официально признанных врачей, время от времени сокращают без всякой жалости и какого-то смысла. Понятно, как отнесутся к самоучке или к народному знахарю. Подозреваю, что в этом плане где-то на том же Западе, вроде как полегче… Но по тамошним реалиям информации совсем мизер. А если судить по газетам — то там полный мрак… Во что родители моего донора ни капельки не верили. Удалось им побывать и в Англии, и во Франции, и в Италии, и в Испании. Конкретно не рассказывали, только и злились на местную пропаганду за оголтелое враньё. Как выяснить эти моменты?.. А если выясню то, как вырваться из этой страны?.. Или всё-таки прорываться в мединститут?»
Такие рассуждения ему не мешали время от времени усиливать слух и прослушивать соседей чуть ли не по всему вагону. А уж те, кто находился в соседних купе и за тихим шёпотом не могли скрыть свои тайны. Например в седьмом купе ехала семья евреев. Официально они переезжали в Биробиджан, так называемую столицу, так называемой еврейской автономной области. Пожилая пара с взрослыми детьми шестнадцати и семнадцати лет.
А вот неофициально, анализируя шепотки, просматривалось иная конечная цель их путешествия. Оказывается, там имелась тропа, по которой через парочку посредников своего племени, можно было уйти за границу, в Китай. И уже там, опять-таки пользуясь проводниками и предоставленным транспортом, уйти в Харбин. Из этого города всё ещё продолжался сильный отток русских эмигрантов, но они никоим образом не стремились на родину. Пусть и дальней дорогой, в большинстве своём они отправлялись в благословенную Америку. Вот с ними-то соседи из седьмого купе и планировали окончательно покинуть «юдоль скорби и угнетения».