Сила жизни
Шрифт:
Кандилу-баба изумленно и обескураженно таращился на мою поделку.
– Он говорит... Нет, он поет! Зовет... Как так?
– Изготовьте камею по этому эскизу, – великий мастер отдал распоряжение своему знатоку душ деревьев. – Она навсегда останется здесь и будет напоминать мне и моим сыновьям о том, что дом Васа Куккья всегда рад ученику Странника Доо. Я пришлю свою работу, – улыбнулся он мне, – чтобы закрепить обязательство.
Я кинул прощальный взгляд на лежащий на верстаке обломок. В окружении валунов острый каменный зуб сардонически скалился в золотистое небо, а над ним бушевали молнии, спирали и воронки стихий...
Может быть, здесь я оставлю свой сон?
Утром обнаружил на столике в общем гостевом зале деревянные четки с бусинами-мирами в лазуритовом футляре и тщательно упакованную в мягкую ткань статуэтку «В ожидании весны». Царские дары. Слишком ценные, чтобы таскать их по дорогам Судьбы. Пора связаться с курьерской
Дом Шандиса Васа Куккья продолжал жить обыденной жизнью, в которую я встраиваться не хотел. Зачем? Мы ведь скоро уйдем. Я, если честно, скучал по «Дому в камышах», сожалея, что не увижу, как празднует наступление Нового года квартал Ворон. В поместье отца мы его отмечали весело: сладости, шалости, театральные представления, раздача подарков младшим семьям... В этот день все вместе ездили поклониться бабушке и дедушке, которые жили уединенно в маленьком, но роскошном доме, расположенном в одном из самых респектабельных кварталов столицы. Сейчас я легко доберусь из Хариндара до Бахара, а вот дедушкин дом найти едва ли смогу: много ли увидишь из закрытого паланкина? Бабушка и дедушка в воспоминаниях были похожи на фарфоровых кукол, изображающих благообразных старичков: безупречно одеты, безукоризненно вежливы и с одинаковыми любезными улыбками на лицах... Шаю, Айсина Гёро и Умина я знаю лучше, чем старших членов моей семьи. Да что там! Даже Бубнежник Бу более знаком мне и понятен, чем собственный отец. Почему так получилось? Ответа не было. Но, что бы ни происходило между мной и семьей раньше, если представится такая возможность, обязательно все исправлю.
Праздновать Новый год в столице Танджевура мы не собирались. До сезона дождей необходимо было уйти в более комфортные для путешественников края, или мы рисковали застрять на пару месяцев в раскисших от воды джунглях. Учитель Доо, наконец, вернулся к обязанностям моего опекуна. Снова, по канонам «единой нити», тренировка на выносливость и мастерство владения тешанем: дыхание, стопы, спина... Снова медитация и отработка управления энергией через символы... Меня до сих пор не оставляло глухое недовольство: в ситуации с талхом я оказался совершенно беспомощным. Все навыки, все умения, полученные от учителя, которые были предметом моей гордости, не помогли отвести угрозу для жизни. Лишь счастливое стечение обстоятельств спасло меня... и желание неизвестного, который, в отличие от меня, контролировал ситуацию. Но появится ли у постороннего мне человека такое желание вновь? На это полагаться не стоит. Вывод был сделан: противники будут убивать, и я должен действовать на упреждение, поэтому и к тренировкам теперь относился более серьезно.
– Хорошо, – похвалил наставник за завтраком, который сдвинулся ближе к обеду. – Отдых пошел на пользу... или ты так стремительно взрослеешь?
– О да, Учитель, приходится взрослеть, – склонил я голову в почтительном поклоне, с трудом удерживая на лице серьезное выражение, – ты ведь святой, мухи не обидишь. А мне до четвертой ступени далеко, я могу тебя защищать.
Учитель Доо поперхнулся соком, но быстро справился с собой – вот что значит опыт!
– Хм-м-м... ладно. Оденься поприличнее, нам нужно сходить ко дворцу Куккья. Хочу тебе кое-что показать. И, кстати, отдать свою жизнь в руки Судьбы и не уметь защитить свою жизнь – вовсе не одно и то же. Но я допускаю, что Вечносущее Небо хранит святых в их странствиях.
Мое утомленное путешествием любопытство после отдыха в поместье Шандиса Васа Куккья начинало оживать. Впрыгнув в традиционное для южан облачение, я пристрастно оглядел себя в старинное зеркало, оправленное в потемневшее серебро, намотал на голову шарф и, удовлетворенный увиденным, поспешил к воротам.
Центральная площадь Хариндара была грандиозна. Посреди неизменного бассейна били ряды фонтанов. Струи ярусами спадали в обрамленную темным мрамором прямоугольную вытянутую емкость, в которой отражался дворец Куккья, обнимающий своими крыльями половину площади. Изящные башенки, округлые арки проходов, широкие окна, забранные ажурными решетками, производили впечатление праздничного многоярусного торта. Его купола в точности повторяли очертания каскадов воды. Фонтаны в бассейне, фонтаны в камне. Я, похоже, разгадал хитрый прием архитекторов юга: дворцы и храмы Вечносущего Неба всегда возводились на берегах водоемов естественного или искусственного происхождения, как бы удваивая их, приумножая красоту, стирая грань между небом и землей. От бассейна к воротам дворца тянулся ряд статуй, изображающих Куккья в развевающихся одеждах, беззаботных и изящных.
Учитель вел меня мимо мраморного вдохновенного художника, устремившего взор в небеса и рассеянно поигрывающего кистью; прелестной певицы с цветами в волосах, зазывно улыбающейся сосредоточенному музыканту, нежно баюкающему ситар... Мимо парной композиции танцоров, застывших в страстных объятиях; бугрящихся мышц скульптора, извлекающего из камня свой шедевр; изможденного муками творчества поэта, всклокоченного,
За тщательно подстриженными кустами камелии, где начинались заросли баньяна, стояла небольшая скульптура из жадеита, почти сливающаяся с зеленью листвы. Она изображала обнаженного обоеполого человека, вытянувшегося во весь рост и прикрывшего рукой глаза. Другая рука небрежно совала в лицо зрителю странную розу с острыми, прихотливо вырезанными лепестками и огромными шипами, даже сейчас выглядевшими опасно. Статуя пострадала от времени: черты лица сгладились, лепестки цветка местами оббились. Шипы же продолжали хищно скалиться в лицо редкому прохожему.
– Кьяя, – Учитель Доо застыл в молчании на пару ударов сердец. – Кьяя-вайшешики, Пурпурные Розы, прародители своих Цветов и Шипов. Гляди-ка, даже жадеит, этот прочнейший камень, подвергся воздействию лет, – он смахнул рукавом дорогого одеяния грязь с постамента и завязал на ноге андрогина шарф из полупрозрачной кисеи. – Семь веков назад под давлением внутренних противоречий семья Пурпурных Роз распалась. Цветы-Куккья остались в Танджевуре и занялись чистым искусством. Шипы-Пиккья ушли на запад за пролив и обосновались на островах, названных ими Хико Сенжиру, Восторжествовавшее Правосудие. Это было силовое крыло семьи Кьяя. Единственное искусство, которое они практиковали, – искусство убивать. Знатоки рукопашного боя и тайных уловок, телохранители и наемники... Опасные и бесполезные для государства, Пиккья остались незаменимы для решения частных вопросов. Столь же незаменимы, как и Куккья, творящие красоту.
– Чем же занимались Кьяя? – вот уж диковинные созданья, право слово.
– Разрабатывали практики внутреннего совершенствования через медитацию, творчество, владение телом... «Совершенные» Кьяя использовались как шпионы и диверсанты при дворах иноземных владык, достигнув в этом исключительных успехов: разве мог заподозрить кто-то, что нервный талантливый поэт, гениальный художник или ослепительная актриса способны не только выведывать государственные секреты, но и устранить врага недрогнувшей рукой? Кто знает, где и в каких случаях они применяли свое смертоносное искусство... Поговаривали даже, что последние из Кьяя настолько раздвинули границы своего сознания, что сошли с ума и были готовы отложить Танджевур от империи, – Учитель Доо саркастически усмехнулся. – Вот была бы радость для Тулипало... Так или иначе, но чаша терпения императора переполнилась. Кьяя было предложено оставить свой смертоносный промысел, и после долгих споров они решили разделиться. Если подходить к вопросу формально, то Куккья и Пиккья менее тысячи лет, поэтому они потеряли право называться «старыми» родами и заодно утратили былой политический вес, но Кьяя не тот клан, об истории и заслугах которого можно забыть. Сейчас их потомки не пользуются каким-либо значительным влиянием в собраниях Шести семей, их голоса скорее совещательные. Да и интересы семей с тех пор разошлись...
– Почему же возможный мятеж Кьяя мог обрадовать Тулипало? Они ненавидели друг друга?
– Ревность, – с улыбкой пояснил Учитель Доо. – Наши вояки никогда бы не допустили, чтобы их бывшие владения заграбастал в полное распоряжение чужой род. И их поддержали бы местные: для них Тулипало до сих пор свои. Ты ведь знаешь, что ни одна из старших семей не управляет той провинцией, в которой родилась и возвысилась?
И я вспомнил, как отец рассказывал, что Тулипало по происхождению южане, Пиккья и Куккья с запада, Терасы – урожденные бахарцы, Туркисы – горцы востока. Первые Иса родились в краю бескрайних лугов и предгорий Тянь-Мыня, в Шусине. До сих пор отпрысков нашей семьи учат верховой езде, а скрипучее потертое седло наряду с кривобоким пифосом для вина занимает почетное место в домашнем святилище. Логику кадровых решений императора отец объяснил привычно: управляющий системой должен находиться вне системы. Сейчас, кажется, я начал ее понимать.
– Разве не лучше разбирается в проблемах земель ее уроженец?
– И лучше разбирается, и ближе к местным находится, – охотно поддержал разговор наставник. – Кровно связан с жителями, включен в их интриги и имеет возможность – с поддержкой родичей в самых разных слоях общества – сосредоточить всю полноту власти в своих руках. А это – прямая угроза верховному правлению. У коварных Кьяя получилось усилиться в чужих землях лишь потому, что почти все владетельные рода Танджевура ушли в Шусин – элитой здесь всегда были воины. Пустоту в правящем сословии заполнили многочисленные Кьяя. Постепенно они закрепились на всех ключевых постах в провинции. Нельзя сбрасывать со счетов силу воздействия, которой обладали их «совершенные»: люди подчинялись им слепо. Опасность раскола была вполне реальна, даже если на самом деле его и не планировали. Превентивные действия императора, возможно, уберегли страну от развала. С тех пор управлением во всех провинциях занимаются Иса, подчиняющиеся непосредственно Янгао, сбором налогов – Туркисы, охраной рубежей империи и порядка в ее городах – Тулипало... а главы остальных семей отвечают лишь за профессиональную специализацию и решают сиюминутные проблемы своих владений. Ну и совместно правят страной, принимая общие для всех решения под чутким руководством императора.