Silentium

Alfranza

– Если бы ты молчала, - повторял он, обращаясь к остолбеневшей Криспин. – Если бы ты только молчала, сука! Все было бы хорошо…

Криспин в тот момент словно внутри умерла снова. Как тогда, когда ей сообщили, что у нее больше нет сестры. Она очень долго молчала, просто пытаясь переосмыслить дни, ночи, жизнь, смерть. Она молчала и у нее была причина. А потом, у

нее была причина заговорить, чтобы те, кто считал себя неуязвимыми получили свое наказание. Брюс тоже должен был его получить, но он струсил в очередной раз. Ровно так же как в тот день, когда явился к Лукасу пьяный после драки в баскетбольном матче. Именно в тот день он в порыве злости проломил голову своему другу Харри Кроссу, пытаясь доказать тому, что он не чмошник. Он пришел к Лукасу чтобы тот прикрыл его задницу, и тот сделал это. Но они влипли в еще большее дерьмо, спонсором которого стал алкоголь, наркотики и педофилия.

Когда раздались полицейские сирены, Брюс оттолкнул от себя Мэгги, и Криспин уже думала что сейчас произойдет еще одно преднамеренное убийство, но Брюс Тёрнер приставил пистолет к голове и вышиб себе мозги…

Некоторые не желают отвечать за собственные поступки, считая, что ничего плохого они не делают. Жизнь как правило дает шансы или забирает их. Но то и другое зависит от наших решений. Как мы о себе думаем, то мы и есть. Но в итоге каждый получит именно то, что заслужил.

Лукаса Тернера осудили к отбыванию пожизненного срока. После того, как расследование преступление возобновилось, нашлось и пара улик против доктора Бишопа, который сказал родителям Харри, что их сын умер под колесами грузовика. А еще одна пара наручников досталась Кевину Шорнеру, того с позором отправили на нары, отбывать двухлетний срок за подельничество в педофилии и насилии.

Отвращение – вещь жестокая. Криспин испытывала его не только в отношении своей матери, Брюса и дяди Лукаса. В отношении себя тоже. Но единственным светлым пятном на фоне всего этого кошмара стала для нее Мэгги Блю. Она единственная, кто защищал ее и ее молчаливые тайны до финальной развязки. Именно она не нарушала клятв и

обещаний. И была рядом, когда Криспин пришлось рассказывать следствию о том, что дядя Лукас и раньше распускал руки. И не только на ее сестру, ее саму, но и на своих родных сестер. В процессе суда выяснилось масса нелицеприятных подробностей семьи Кертис. Но все они так или иначе влияли на психику Криспин казалось бы незаметно, но влияли.

Самое трудное для Криспин был смирится с тем, что никто не сказал родителям Харри, что он жив, здоров и его просто подставил друг. Она обвиняла себя в том, что не смогла помочь в результате никому, кого любила. Даже Хантера она не могла винить в том, что какое-то время парень забыл дорогу к ее дому. Возможно он тоже не мог простить Криспин того, что в итоге хоть она и сократила тюремный срок Харри, парень провел взаперти и в одиночестве пять лет.

И хотя виновником были просто стечении обстоятельств, самый главный процесс обвинения состоял из того, что даже с виной придется жить всю жизнь. Не важно длинную или короткую, но эту жизнь еще предстояло прожить. И Энн Кертис, и Криспин, и мисс Блю.

Спустя месяц.

В саду дома мисс Блю играло на ведрах солнце. На какое-то время казалось, что солнце решило поселиться в этом прекрасном саду, который мисс Блю сама переделала в альпийскую горку. Криспин смотрела на залитый солнцем изумрудный газон и ей вспоминалось время, когда по этому травяному полю, они с Харри бегали за мячом. Тогда им было всего по десять лет. Сейчас им по двадцать и жизнь продолжается дальше, не смотря на то, что произошло совсем недавно.

– Вот ты где, - весело сказала мисс Блю. – Я принесла лимонад, раз уж мы сделали перерыв. Не против?

С чего бы Криспин быть против красивой женщины с лимонадом в руке? Слишком много раз она реально была против того, что ей пытались впихнуть раньше. Хватит, пора взрослеть!

Взглянув на коротенький халатик Мэгги, Криспин облизнулась и сказала:

– Думаю, что не время сейчас для «мисс Блю», Мэгги…