Сильная и независимая для котика
Шрифт:
***
Бобби шёл рядом с Иржи и лихорадочно соображал, как бы им выпутаться. Он непрестанно представлял на месте себя и Коди, и капитана, и даже Моргана. Что бы старшие товарищи придумали в такой ситуации? Прикинул их шансы. Идеи на подобие «стянуть штаны с какого-нибудь брата» или «кинуться в рукопашную, пользуясь зубами» выглядели скудно. У простого маленького твилекка и испытывающего явные боли смертного вряд ли выйдет что-нибудь путёвое из этого перформанса. Малыш искоса поглядел на друга, сделал широкий шаг, подстраиваясь с Иржи вровень, и прошептал:
— Что
— Ничего, — простонал сквозь зубы Ваццлав. — Так болит, что я не могу и пальцем пошевелить!
— Как это? Рука же ненастоящая!
— В этом и заключается проблема современной трансплантологии, ну кроме разжижения мозгов. Искусственная нервная сеть более крепкая. Поэтому боль чувствуется даже сильней, чем если бы это была плоть. Чтобы всякую неисправность сразу замечать. А обезболивающие специфические нужны. Нейропозин. Его у Клары нет, и никогда не водилось. О, Разум, когда же это прекратится, хочется прямо выдернуть эту руку с корнями!
— Эй, хватит шушукаться! — прикрикнул на них один из конвоиров.
— Да мы бы и рады… Да, рады бы мы не шушу… Просто, понимаешь, понимаешь, — начал Иржи, подходя к брату ближе. — Руку мне отдавило, болит она. Нейропозина не найдётся?
— Что? — растерялся храмовник и опустил взгляд на средний палец, который ему так нагло и недвусмысленно показывал смертный. — Хамишь!
— Болит, говорю, пальчик…
Внезапно верхняя фаланга открылась, словно ларец с драгоценностями, и из пальца показался закрученный штопор. Ваццлав и сам с некоторым удивлением поглядел на него и недолго думая, воткнул этот штопор в грудь брата.
— Сбоит что-то, — пробормотал Иржи. — Как-то само оно…
Бобби в этот момент уже накинулся на второго и принялся боксировать, как учил когда-то на совместных спаррингах Джеймисон. Но, к сожалению, вся эта возня продолжилась недолго. Всего несколько минут храмовники недоумевали с отчаянных попыток смертных выбить себе ещё немного времени пожить. Вскоре, обоих дебоширов скрутили, надели наручники и потащили волоком, прикладывая психосилу, так как идти на своих двоих те отказывались. Через недолгий переход в другой конец базы и вовсе, кинули, как никчемные «мешки с мясом» в камеру.
— Сумасшедшие какие-то, — возмущался пострадавший от штопора. — На их фоне даже человек-паук смотрится адекватней. У него хотя бы план вменяемый.
И пока этот брат во грехе возился с медицинским зондом, заживляя на себе неглубокие порезы, второй координировал подачу газа из вентиляции. Помещение с Иржи и Бобби заволокло зеленоватым туманом, просочившимся из-под потолка. До последнего Малыш старался сохранить разум, искал выходы, метался из угла в угол. Припал к прозрачному проёму в двери. Через мутное стекло неожиданно увидел образ вакуйя, размахивающего мечом. Что ж, вот и предсмертные галлюцинации от гипоксии наступили.
— Жаль, что не додумался аугментировать себе легкие, — слабое и полное сожалений, а самое ужасное — последнее, что услышал
А когда глаза твилекка вновь открылись, то перед ним действительно стоял Ванно. А из-за его спины выглядывали Клара с Коди. Чувствовал себя Бобби странно, голова кружилась, всё им виденное вокруг вращалось водоворотом, не давая ухватить четкость. Будто его привязали за нитку и раскручивали над головой. Где потолок, где пол Малыш категорически не мог сообразить. Он быстро себя ощупал, на всякий случай. Вдруг превратился в призрака или бестелесный кусок эктоплазмы, в разумную материю или чистую душу, удерживаемую какой-нибудь инновационной ловушкой. Наконец, смог повернуть голову и выхватить глазами сидящего и приходящего постепенно в себя Иржи.
— Живой, — самодовольно заключила Дорн. — Я же говорю, шоковая терапия всегда действует. Небольшой разряд и сердце как новенькое заводится.
— Хорошо, что успели, — буркнул вакуй. — Ванно привык к зелёной глисте, сроднился. Мал воин да удал, так у нас про болезных говорят.
— А у нас говорят: «Мал кворч, да вонюч», — зачем-то поделился Коди, за что тут же получил локтём в бок от Клары. — Просто поговорка такая есть. Что не так?
— И я рад тебя видеть, — промычал с трудом Бобби. — Нейропозина нет? У Иржи рука болит.
— Чего нет, того нет, — досадливо вздохнула Дорн. — Тяжёлые наркотики только трансплантологам и нейропатам в арсенале положены. А я полевой хирург. Увы.
Компания спасателей и спасенных ещё немного посидела на месте, ожидая, когда оба подвергнувшихся отравлению члена отряда придут окончательно в себя, одновременно решая, что делать дальше. Идти помогать капитану или же зачистить базу от других братьев, если конечно те остались? Ответ пришёл сам собой, когда Иржи, пытаясь подняться, оперся рукой о компьютерный стол. Пальцы нечаянно захватили какую-то очень нужную кнопку, и на мониторе сменилась картинка.
Теперь экран не показывал комнату с выбитой дверью и с небольшим количеством газа по углам, а освещал пустые коридоры. Коди тут же бросился искать эту волшебную кнопку, и вскоре отряду удалось обшарить камерами всю базу от и до. Найдя на плане ещё пятерых братьев, одиноко дежуривших у, видимо важных, объектов, ребята двинулись туда. Возле первого споро умершего противника, не успевшего даже понять, кто на него несётся с мечом, нашли на счастье небольшой открытый транспортник, и возмездие завертелось куда быстрее.
Ванно расправлялся с противниками лихо и без церемоний. Храмовники пытались действовать по заученной схеме, бросали к его ногам ловушки, но Кондратий опасался отпора со стороны Мурси, в крайнем случае, ещё каких-нибудь братьев во грехе, лояльных ей, но ему и в голову не могло прийти, что по душу соратников злодейского плана уничтожения Галактики придет самый настоящий Палач.
— Ох, сеньорита-капитан тебе этого не простит. Может, они не виноваты вовсе? Может, их можно было бы перевоспитать? — нервничал Коди.