Сильная и независимая для котика
Шрифт:
— Например, самому приготовить ужин к приходу любимой с работы, — хмыкнула Клара.
— Скажешь тоже. А зачем такому мужчине тогда жена?
— Не знаю. Например, для близости, совместных прогулок, дружеских бесед? — язвительно заметила Клара.
— Не говори глупостей! Брак это тонкое искусство, нам, женщинам, нужно быть мудрее. Всё что ты перечислила, может дать и любовница. Неужели ты хочешь, чтобы твой папа оставил семью?
— Ты посмотри, на кого ты похожа! — вышел в коридор отец. — Переоденься немедленно. Зарплату дали?
— В маршрутном скайтрее было не продохнуться сегодня, — попыталась оправдаться мать, поправляя растрепанные
— Жду тебя в своем кабинете! — строго проговорил отец, пробуравив жену взглядом, полным презрения. — Когда ты приведешь себя в порядок, конечно же. Смотреть противно.
— Офигеть! — прошептала сбитая с толку Клара, которая словно увидела родителей без привычных масок. Семья предстала перед ней ярким мезальянсом. Слабая женщина и мерзкий старикашка с завышенным самомнением. Была бы тут капитанша, быстро бы его на место поставила!
Мать посеменила в ванную, отец заперся у себя, а Клара вернулась на кухню и принялась распаковывать сумки. Бедная, бедная мама! Тащила такую тяжесть почти через весь город. А ведь в семье есть скайтрей. Спортивный, дорогой марки. Но мать так и не получила прав, а сам отец считал, что водить по их «сельским» дорогам такую машину — это значит гробить её. Так она и стояла в гараже, пылью в глаза, как и всё остальное, что касалось семьи Дорн.
Из кабинета донесся обрывок ссоры. Орал отец. В этот раз насчет слишком больших трат. У матери была странная привычка сохранять чеки. Всякий раз она терпеливо ждала документы, а потом бережно их складывала в отдельный кармашек. И только теперь Клара осознала, что так она отчитывалась перед мужем за каждую покупку. Да Дорн и сама помнила, как проверенные и исчерканные бумажки возвращались матери с пометками, где можно сократить расходы. Почему раньше ей в голову не приходило связать эти два факта? Они будто жили разной жизнью — странная мать, хранящая кучу мелочей на «про запас» и умный отец, знающий как улучшить их жизнь. Клара просто воспринимала самого сильного члена семьи за непреложную истину и никогда не подвергала сомнениям его действия и слова.
В кухню вошла мать с красными, заплаканными глазами, но когда Клара аккуратно поинтересовалась, что же произошло, наигранно засмеялась:
— Уличная пыль, никак не выведу из глаз, запорошила всё. Давай займемся ужином.
***
Когда ужин был приготовлен, Клара вызвалась пригласить к трапезе отца. Явился он в чистенькой рубашке и штанах, при галстуке и туфлях. Сел за стол и заправил за воротник вышитую салфетку. Мать суетливо поставила перед ним тарелку с только что приготовленным рагу. Он придирчиво оглядел его, поддел вилкой самый крупно нарезанный овощ, понюхал, скривился и медленно поднес ко рту. Все это время его жена ждала в напряжении, стоя тут же, рядом, готовая забрать тарелку по первому требованию, а когда отец, наконец, приступил к еде, тяжко вздохнула и села на своё место.
— Я ничего не сказал, почему ты всё время недовольна? — пробурчал, прожевав отец. — Ты специально меня изводишь? Аппетита итак нет, ты еще со своими показательными вздохами.
— Прости, — опустила мать глаза в тарелку.
Больше за всё время приема пищи никто не проронил ни слова. Так было принято в семье Дорн. Есть с закрытым ртом, хорошо жевать, и только за принятием кофе разрешено вести разговоры. Клара приготовилась расспрашивать маму, как прошел день и что нового на работе, но в этот раз отец не ушел сразу к себе, а отставив тарелку, которую тут же убрала его жена, внимательно
— А ты у меня даже не дурна собой. Совсем. Правда, недолго еще цвести будешь. Думаю, самое время тебе и замуж выйти.
Кусок печенья застрял у Клары в горле, она закашлялась и поэтому не смогла вовремя высказать протест.
— А что? Ты из хорошей семьи. Сколько можно в девках сидеть? Уже набегалась, нагулялась. Говоришь, познакомилась с канцлерами и йонгеями?
— Да, моя капитанша — держатель Силы, — прохрипела Клара. — А при чем тут одно и другое?
— Как при чем? Попроси её познакомить с каким-нибудь Лордом. Пусть она пристроит тебя в хорошие руки.
— Пристроит? — не веря собственным ушам, повторила Клара. — Офигеть! Я и сама как-нибудь пристроюсь.
— Ты? Не смеши меня! — презрительно скривился отец. — Ты же без царя в голове. Совсем не думаешь о нашей с драгоценной матушкой старости. Так и оставишь нас тут загнивать?
— В смысле оставлю? Ты хочешь опять переехать?
— Мы подумали, и я решил, что нам не место в СШГ. Здесь одни снобы собрались. Беллис — вот пристанище для таких выдающихся умов, как мой. Имперская столица — достойное окружение для нашей семьи.
Мать, которая раскладывала посуду в машину для мытья, замерла на месте. Видимо это известие для неё тоже оказалось неожиданным.
— Я в шоке! У меня вообще-то работа в регулярной армии СШГ. Ты предлагаешь всё бросить и перейти на вражескую сторону? Это же предательство и дезертирство! Родной отец хочет подвести меня под трибунал!
— Регулярные войска всего лишь ширма канцлеров! И не выпучивай свои глаза, будто впервые такое слышишь. Армия — клоунада на потеху таким, как мы. Была бы поумней, давно бы догадалась, что служишь в структуре для создания видимости. Ах, смотрите, смертные тоже имею своё слово в правлении! Йонгейская грамота и чушкин нос, вот что такое твоя регулярная армия. Ничего смертные не решают. Верхушка правительства СШГ прогнила, ею руководят рептилоиды с Сибел. А должность санитарки можно получить в любом имперском исследовательском центре. Невелика потеря. Может даже у них в войсках. Какая разница, в каком из воюющих лагерях дерьмо убирать за ранеными?
— Офигеть! — обомлела Клара. — Большая разница! У меня тут друзья, знакомые, мы важная составляющая общества. Часть оплота против ложных представлений о морали йонгеев! Тем более теперь, когда я под командованием агента СРС! Если и существует тайное правительство, то мы…
— О! СРС поможет тебе найти самую выгодную партию, — отец пропустил мимо ушей слова дочери. — Тем более нужно действовать, пока есть шанс. Глупо им не воспользоваться. Еще пару лет и ты станешь толстой озлобленной одиночкой, окруженной сорока котами. Пускай агент устроит твою личную жизнь. Сделай хоть немного осмысленным своё никчемное существование. Принеси пользу семье.
— Я не стану менять никчемное существование только из-за того, что тебе взбрело в голову вновь переехать. К тому же на Беллис такие цены!
— Зато и зарплата выше! — тихо прошептала мать.
— Вот! Вот! В кои-то веки мать дело говорит! А если сможешь проявить женскую мудрость, то из положения любовницы с легкостью достигнешь статуса замужней и перестанешь уже быть изгоем светского общества.
— Любовницы? — вскипела, подскакивая, Клара. — Офигеть! А если я не хочу быть ни чьей любовницей? Если я хочу и дальше оставаться изгоем. Если меня всё устраивает?