Сильная женщина
Шрифт:
Ольга.
Домой я вернулась в прекрасном расположении духа. В том, что Золотарёв мне поможет я ни капли не сомневалась. А в суде первой инстанции я найду доказательства, чтобы подтвердить, что Нырков был нормальным и сделку совершил в твердом уме и прекрасной памяти.
На следующий день после возвращения из Москвы я решила сходить в ближайший магазин, чтобы купить что-нибудь на обед. Выйдя из офиса, я заметила решительно шагающего в мою сторону Власова. Выражение его лица не сулило мне ничего хорошего. Я сразу забеспокоилась за
Когда он поравнялся со мной, я заметила, что у него разве что пар из ушей не шёл. Чем я так успела его разгневать? Тут мне в голову пришла идея, что он узнал о том, что я нас практически поженила.
– Ничего не хочешь мне объяснить?
– вопрос был задан таким тоном, от которого, видимо, его подчиненные прятались под столами.
И все-таки здоровый, разъяренный мужик выглядит устрашающе.
Я мысленно пискнула "Ой", но вслух поинтересовалась, стараясь, чтобы голос звучал успокаивающе:
– По поводу чего?
– Как же, дорогая, у тебя с памятью плохо стало?
– теперь от его слов веяло сарказмом, - У меня твои родственники уже датой свадьбы интересуются.
Так значит, все-таки свадьба. Воистину, язык мой - враг мой. Зачем я это вообще сказала?
– Какие родственники?
– Тихонов.
– Он не мой родственник.
– Да что ты? А он сказал, что ты его падчерица. А еще он мне рассказывал, что я, оказывается твой жених, - последнее слово Рома практически выплюнул.
Я поняла, что попала.
– Да, я ему наврала. Откуда я знала, что вы вообще знакомы, и он будет что-то у тебя уточнять?
Его мои слова не успокоили.
– А может, ты спишь и видишь, чтобы за меня замуж выскочить? Тем более и компромат на меня имеется.
– Ни разу такая идиотская мысль в мою голову даже не пришла. То, что я наговорила, это случайность, - я сделала глубокий вдох, - И я прошу за нее прощения. Этого делать не следовало.
– Тебе много чего делать не следовало, это точно. Из-за чего ты бесишься, а? Потому что одна? Работать самой приходится, а не на чужой шее сидеть. А хочешь, скажу, почему ты одна? Потому что ты ледышка, и гонору у тебя чересчур много.
За что он так, я же пытаюсь извиниться? Зачем старается все время обидеть? Если бы он меня не провоцировал, я бы забыла о нем на следующий день после того, как сходила на встречу вместо Есикова.
В то время, как я боролось с расползающимся внутри чувством горечи, мой взгляд остановился на автомобиле представительского класса, из которого, после того, как ему открыли дверь, выбрался Тимофей Архипович. И как будто этого было мало, следом его сопровождающий передал ему в руки увесистый букет бордовых роз. Как же всё это несправедливо! Неужели всё, чего я достойна - это мерзкий старикашка с онанистскими мечтами о молодом женском теле?!
Мной двигала жесточайшая обида на весь белый свет. Я видела, как Прокудин идет ко мне с цветами. Роман его не замечал, так как стоял спиной, да и вряд ли обратил внимание, если только они не знакомы.
А еще мной двигало желание
Его губы оказались сухими и теплыми. Никаких посторонних раздражающих ощущений. Мой язык скользнул по ровному ряду зубов и, не встретив препятствий, встретился с его языком. Мне стало жарко, также, как было у него во рту, а может еще жарче. Чтобы не видеть безобразия, которое я творю, я прикрыла глаза, смежив веки.
Что было удивительно, Роман не попробовал отстраниться, оттолкнуть меня. Напротив, его язык с упоением встретился с моим и принялся исследовать мой рот.
Как же жарко! А еще и внутри все требовательно заныло, спускаясь напряжением по ногам, и опаляя краской щеки. Свежий морской аромат его парфюма, смешанный с запахом мужского тела, проникал в легкие, заставляя мое тело жаться к его все ближе. Мужские руки, которые какое-то время бездействовали, вдруг стали прижимать меня к нему все крепче, сначала задержались на талии, а потом поползли ниже. И когда я попыталась отодвинуться, он не позволил, недовольно рыкнув.
Нас прервало чье-то покашливание.
Я убрала руки с шеи Власова, сделала шаг назад. Почему-то не смогла заставить себя посмотреть на него, боясь увидеть в его глазах то, что размажет меня совсем. Так как Рома не торопился убирать руки с меня, я их скинула и сделала еще несколько шагов назад. Губы все еще горели, как и лицо.
Потом я посмотрела на того, кто кашлял. Прокудин выглядел нелепо, стоя недалеко от нас с огромным букетом цветов.
– Здравствуйте, Тимофей Архипович!
– не зная, что делать, я заговорила первой, - Какими судьбами?
Он уже знал, что Власов никакой мне не жених. Иван Сергеевич наверняка уже поделился этим открытием. Поэтому и приехал. Но для него это ничего не меняло.
– В Москве Вы не нашли для меня времени, вот я решил, что дома Вам будет проще со мной встретиться.
Я вдруг почувствовала дикую усталость. Я совсем не понимаю мужчин.
– Здесь у меня тоже не будет для Вас времени, Тимофей Архипович. Я думала, что Вы поняли еще в прошлый раз. И мне не придется говорить все вот так прямо. У нас с Вами не будет никаких встреч, потому что Вы мне не интересны, да и буду откровенной, слишком стары для меня.
Лицо Прокудина вытянулось. Стоявший рядом Власов молчал. Впрочем, на него я старалась не смотреть.
Я отсекла всякую возможность того, что Прокудин последует за мной коротким:
– Прощайте!
А затем вернулась в офис. Есть мне, расхотелось.
Зайдя внутрь, прошла в свой кабинет, надеясь, что мужчины уедут. Говорить мне с ними не о чем.
Минут через пять дверь кабинета без стука отворилась. На пороге появился Власов всё с тем же несчастным букетом.
Что еще ему нужно?