Сильная женщина
Шрифт:
Уезжать я собралась? Ага-ага. Это точно не я.
Я направилась прямиком к милующейся парочке. Был, конечно, шанс, что Рома заметит, как я к ним иду. Но видимо разговор был такой важный, а собеседник настолько умный, что замечать что-то вокруг не было необходимости. Мне еще пришлось покашлять, чтобы привлечь к себе внимания.
Девица перевела на меня недовольный взгляд, выражение которого означало: "Как ты смеешь нам мешать?"
Я сегодня ей не конкурентка - не в шубке и не на каблуках, уж извините. Куда мне до Вас, само изящество! На мне пуховик оранжевого цвета, шапка вязанная с
– Любимый! Вот ты где! А я тебя обыскалась! Мы же договорились вместе детские коляски посмотреть, - с удовлетворением отметила, как у девицы дернулся правый глаз, и продолжила, - Ну и что, что срок еще маленький и пол ребенка не смогли определить, но можно выбрать какой-нибудь нейтральный цвет, чтобы подходил и для мальчика, и для девочки.
Взгляд барышни начал метаться от меня к Власову и обратно. Рома перестал хлопать ресницами и недовольно нахмурился.
– Ой, - пискнула я, - А еще я хочу посмотреть ползуночки, пеленочки, распашоночки, чепчики. И конвертик на выписку. Мне очень нравится оранжевый. Ты как, Ром, не против?
Мужчина нахмурился сильнее. Девица не торопилась убирать от него руку, поэтому я вклинилась между ними и повисла у него на локте. Мне теперь можно. На улице скользко. А мне беречься нужно. По мере речи про детскую одежду рот у девицы начал приоткрываться, так, что захотелось засунуть туда что-нибудь - грязный носок, например. Ромыч посмурнел сильнее.
Предчувствуя грозу, барышня в шубке сделала несколько шагов назад и пробормотала:
– Роман Александрович, извините. Вам некогда, а я Вас задерживаю, - и заторопилась в офис.
Так и хотелось крикнуть ей вслед: "Катись!"
Пока я засмотрелась на ее походку от бедра, меня слегка встряхнули.
– Что за шутки, Оля?!
Ох, не тот Вы тон выбрали, Роман Александрович, чтобы разговаривать с будущей мамочкой.
– Шутки?
– зашипела я - А это что были за шутки?
Я кивнула в сторону ушедшей девушки.
– Это моя сотрудница. Что она теперь в офисе болтать будет?
– Интересно, ты со всеми сотрудницами так любезен?
– Да, какая муха тебя укусила! Мы просто разговаривали!
Я с ненавистью сузила глаза:
– Кобель ты, Власов. Разговорчивый. Надо было тебе хрен в прошлый раз откусить, чтобы ты ... не разговаривал. А насчет коляски и остального - это не шутка. Это почти свершившийся факт, - я полезла в сумочку и, порывшись там, вытащила оттуда результаты узи с фотографией и всучила их Власову.
– Что это?
– он с недоумением рассматривал бумажки.
– Презервативами научись пользоваться! С Новым годом тебя, папа! Будущий.
Он пялился на протокол узи и на фотографию и молчал. Я, растеряв запал, тоже молчала.
В конце концов, мне это надоело, и я внесла ясность – вдруг до него не дошло:
– Я беременна. Срок 5-6 недель. Беременность от тебя. Ничего не хочешь мне сказать?
Если бы он помолчал еще несколько минут, я бы развернулась
Но Роман Александрович вдруг отмер, сграбастал меня в свои медвежьи объятия и закружил.
– А я кольцо тебе купил. Оль, ты из-за чего опять разозлилась? – и через секунду в его голосе засквозили встревоженные нотки, - Оль, ты что плачешь-то?
Только, когда услышала от него, что плачу, осознала, что по моим щекам действительно бегут слезы.
– Не знаю, - ответила сквозь слезы и зарыдала еще сильнее.
– Ой, дурочка, - Рома поставил меня на снег и предложил, - Пойдем, чай с ромашкой попьешь, кольцо заберем и домой поедем.
Глава 26.
Роман
Я сидел на кровати и рассматривал спящую Олю. Чувство, которое я при этом испытывал, было непривычным. Нежность? Да, наверное, оно так и называется. Если бы мне кто год назад сказал, что я в два ночи поеду в магазин, сначала чтобы купить киви, через полчаса вернусь туда за апельсинами, а еще через 40 минут за яблоками, я бы ему не поверил. Но я ездил! Потому что Оля сперва захотела киви, потом апельсины, а затем яблоки. Когда она не стала и яблоки, а я недовольно посмотрел на нее, она разревелась. И я вместо того, чтобы собрать ее вещи в чемодан и вызвать ей такси, еще полчаса ее утешал. И что самое странное в такие моменты она не вызывала у меня раздражения, потому что она, привыкшая мыслить рационально, так забавно терялась, когда не понимала, чего хочет, и почему так реагирует. Что сердиться на нее было невозможно. Или я просто влюбленный дурак.
И я в тот же день, как узнал о том, что она беременна, перевез ее к себе. Она не хотела собирать вещи, говорила, что я еще передумаю жениться, но я не стал слушать и увез ее без вещей. И до сих пор пытаюсь осознать, что у нас будет ребенок. Наш сын или наша дочь. Хотя у себя в голове, я уже хожу с ним на рыбалку, катаю его на мотоцикле, играю с ним в футбол. Сумею ли я стать хорошим отцом? Я очень надеюсь, что да. В моей жизни было столько дерьма, что мне не хотелось бы, чтобы хоть что-то плохое было в жизни моего малыша.
На безымянном пальце правой Олиной руки в отблесках камина переливается гранями помолвочное кольцо. И у меня на губах сама собой возникает улыбка, когда я вспоминаю ее заплаканное лицо в офисе и поставивший меня в тупик вопрос: "Ты зачем такое дорогое купил?"
Но после чая с ромашкой она позволила мне надеть его себе на палец. И теперь не снимает. А иногда я замечаю украдкой, как она им любуется, когда думает, что ее никто не видит. Она вся соткана из противоречий - то ее поведение основано на циничном расчете, то на какой-то трепетной ранимости, которую сейчас и не встретишь. И, наверное, Степанида Егоровна была сто раз права, что мне крупно повезло. И если я ее потеряю, я и локти сгрызу, и выть на луну буду всю оставшуюся жизнь.