Сильная женщина
Шрифт:
Увидев, как я поморщился, Илья Константинович продолжил:
– Да ты не морщись, парень. Дочь у меня красавица. Вот смотри!
Он достал телефон и открыл один из снимков. На нем красовалась на склоне горы молодая симпатичная девушка.
– Ей восемнадцать всего. И мужчин я к ней близко не подпускал. Будет, как жена. одного тебя радовать. Так и должно быть. Нечего женщину за всякими донашивать.
Из цензурных слов в моей голове не осталось ни одного.
– Да, Илья Константинович! Как Вам такая
Он нахмурился:
– Не дичь это. Жизнь. Думаешь, чем-то это место у баб различается? Ты же не сопляк уже. Было время различия найти. Не нашел ведь. Я тебе хорошее дело предлагаю. Не фукай.
– А если я не соглашусь?
На этих словах мне показалось, что он меня взглядом зарежет.
– Не согласится он! Хм! Участок я заберу, на котором ты для турок строишь. Выплывешь после такого?
Я бы был рад послать его и гордо сказать, что да. Только вот сам в этом был не уверен.
– Ты сколько лет, сынок, всего этого добивался? Двенадцать? Больше? И готов все это в унитаз спустить?
Он помолчал. Я, охренев от его щедрости, тоже не знал, что сказать.
Но он изложил не все свои доводы:
– Если ты из-за адвокатши своей, то зря. Никакая баба таких жертв не стоит. Я ей и денег уже отсыпал, чтобы она не шибко по тебе убивалась. Еще я слышал, что ты ее обрюхатить успел. Вот этого не надо. Дети в браке должны рождаться. Тем более наследники. Тебе Женька, сколько захочешь, нарожает. Пусть она избавится. Не нужен этот ребенок никому.
Я одним махом допил коньяк. Илья Константинович налил себе еще и хлопнул второй стакан. Я ждал, что он будет делать или говорить дальше.
Однако он поднялся и коротко добавил:
– Я тебе все сказал. А ты подумай, сынок. И позвони, как подумаешь.
Он протянул мне руку, я нехотя ее пожал. После того, как он вышел, я налил себе еще коньяку, выпил и сказал вслух:
– Дела-а-а.
Такого переплета от жизни я не ожидал.
Глава 27.
Ольга.
Роман не пришел. Ни в девять вечера, ни в десять. Ни в двенадцать дома его не было. Он даже не позвонил. В час ночи я не выдержала и позвонила сама. Он долго не брал трубку, а когда взял, ответил заплетающимся языком:
– Я пьяный. Всё - завтра.
И отключился. Я с ужасом поняла, он знает про проклятый участок. Я не смогла уснуть. Сидела одна в его доме, беременная его ребенком и чувствовала, что мир вокруг меня рухнул, а, как вылезти из-под его обломков, я не знаю.
Он вернулся рано. Пол шестого утра. Я сидела на диване в гостиной.
– Не спишь, - усмехнулся горько, отчего мне стало еще больнее, хотя еще минуту назад казалось, что больнее
Роман прошел по ковру как был - в ботинках. От него разило перегаром. Развалился в кресле напротив меня и спросил:
– Что доказала мне свою самостоятельность, госпожа крутой адвокат?
Как, как мне повести себя с ним? Попробовать достучаться до его человечности? Или уйти в глухую оборону?
Я сидела и рассматривала собственные ногти, как будто нет более увлекательного занятия. Нет, я не буду заискивать. Я такая, какая есть. И либо он принимает меня такой, либо нам не по пути. Глиняному горшку не стать вазой. Я почувствовала, что кровь отлила от лица, а губы замерзли. Я, наверное, сильно побледнела, как всегда в периоды сильного волнения.
– Да. Доказала. А что, ты не согласен?
Он дернулся от моих слов, как от удара.
– И что ты этим добилась? Знаешь? Вряд ли. А я тебе расскажу. Участок Филина вернули Самойлову. Справедливость восторжествовала. Только вот теперь контракт с турками будет расторгнут. Ты хоть представляешь себе сумму неустойки? Нет, не представляешь. Ты же таких денег не видела никогда. И все из-за каких-то вонючих трех миллионов, которые капнули на счет, но лично тебе. Но тебе наплевать. Главное, восстановить собственную репутацию. А то, что я в этом случае, скорее всего, стану банкротом, это не важно. Да еще и Булута за собой утяну. Но какое мы имеем для тебя значение: я или Булут? Главное, это ты. Я ведь прав?
В каждом его слове сквозила обида. Он имел на нее право. В итоге получается, что я проделала с ним, то же самое, что и он со мной. Только я ведь не хотела таких последствий. Я всего лишь хотела восстановить свою репутацию.
– Ты прав. Почему тогда, когда я договаривалась с Самойловым, меня должен был волновать ты или Булут?Это ведь было еще в августе! Когда ты в угоду своей прихоти рушил мою жизнь, разве тебя волновало, что будет со мной дальше?
Он качнул головой с сожалением:
– Как ты заговорила! Может ты и спать со мной начала, чтобы я не мешал дела обтяпывать? А беременность точно настоящая? Или я просто законченный лох?
Мне хотелось взмолиться о пощаде от жестокости каждого его слова, но разве такие умеют жалеть? Я точно помнила, слабых втаптывают в грязь и с ней перемешивают. Я не могу позволить себе быть слабой. Только не сейчас. И не с ним.
– Каждый думает о другом в меру своей испорченности. И если ты успел забыть, это ты все время пытался залезть мне в трусы. Я за тобой не бегала. А беременность мою трогать не надо. Если у тебя есть какие-то сомнения, то сейчас развитие науки легко позволяет их устранить. Если ты, конечно, заинтересован.