Сильнее меня
Шрифт:
— Нас посетил лорд Эрент, — докладывает Келл в немного чопорной манере. — Хочет с вами поговорить, лорд Траяр, лади Эларин. Спрашивает, сможете ли вы его принять.
Я с подозрением щурюсь.
Эрент? С чего вдруг? Мы не договаривались ни о каких встречах — и так уж вышло, что я сразу не жду ничего доброго.
— Хорошо, — киваю, впрочем. — Сейчас пойдём к нему.
Смотрю на Элу на всякий случай — она тоже выглядит настороженной, но лишь пару секунд. Потом пожимает плечами:
— Не думаю, что твой дорогой врач принёс беды. Ты слишком часто его подозреваешь.
— Наш
И да, у меня полно причин относиться к нему теперь с подозрением.
— Лорд Траяр. Эларин. — Расположившийся в гостиной Эрент встаёт из кресла, как-то слишком энергично улыбаясь. — Извините за поздний визит, но я же знаю, что вы всё равно днём в делах. Я тут нашёл важную информацию, решил сразу с вами поговорить.
— Хорошую или плохую информацию? — откликается Эла. Кажется, хоть меня она и пыталась ободрить, сама занервничать готова.
— Думаю, хорошую, — успокаивает Эрент, пока мы все садимся. — Кстати, расскажите мне, как у вас дела с магией, Эларин. Сейчас нет дискомфорта? Жалоб?
Я бы на её месте пожаловался на то, что она устала и голодна после рабочего дня. Но, конечно, вопрос живо волнует, заставляет следить за её лицом.
— Нет, всё в порядке, — заверяет Эла. — Никаких проявлений уже почти месяц. И в работе моя сила стабилизировалась.
— Это замечательно. Совсем ничего не мешает?
— Нет. Я словно чувствую магию тоньше, но это сейчас единственный эффект.
И она улыбается. Вполне искренне сияет, начиная рассказывать о работе — и внутри у меня тоже теплеет, настороженность отступает на шаг.
Эрент кивает, но вдруг как будто смущённо. Его взгляд перескакивает с Элы на меня и обратно.
— В общем, к новостям, — решает врач. — Я тут встретился с парой своих уважаемых коллег, и случайно оказалось, что они тоже сейчас исследуют притяжения аур. У них есть разработки. В общем… похоже, средство ослабить влечение я наконец нашёл.
Что-то во мне неприятно замирает.
Да. Мы много, много говорили о магии. И в первое время, когда начали жить вместе, Эла иногда поднимала вопрос о том что, может, всё же будет лучше пожить только с нормальными чувствами.
Это было.
Но…
Я давно такого не слышал ни от неё, ни от Эрента. Новость словно бьёт по голове. А потом просыпаются чувства, и самым первым — раздражение. Оно царапает ребра, просит дёрнуть головой. Просит встать, отрезать, что это невовремя, что у нас был слишком насыщенный день, чтобы сейчас болтать о каких-то идиотских исследованиях!
Я что, просил Эрента с ними приезжать?
Может, мне давно пора сменить врача? Эрент, конечно, талантлив как демон, и он служил нашей семье пятнадцать лет, но это уже ни в какие ворота!
Но что-то точит эту злость, размывает — холод в груди.
Эла же вряд ли передумала, да? Она наверняка до сих пор хочет.
— Какое средство? — спрашивает она, подтвержая догадки. Выпрямляется в кресле, складывает руки на коленях — изящная, тонкая, красивая.
Грудь вздымается в такт дыханию.
— Немного экспериментальное, — отвечает Эрент. — На самом деле,
— Только в масштабах ошибся! — рявкаю я. — Значит, теперь небеса не разверзнутся, просто немного потрясёт?
Срываюсь на него, а самому вдруг становится паршиво. Ничего плохого вроде ещё не произошло, а вся эта гадость внутри уже смешивается, шипит как кислота. Разъедает внутренности. Прямо чувствую, как во мне прожигает дыру, как из неё потихоньку валит пар. Отчаянно хочется что-нибудь сделать. Выставить своего врача прочь, заговорить с Элой, переубедить её — но вместо этого я только сижу, впиваясь в подлокотники. И это бессилие отравляет.
Убивает.
У нас только всё наладилось.
Я не должен бояться нормальных чувств. Но что если Эла ещё не привыкла, что если без магии всё пойдёт не так? Полетит под откос? Что если она не сможет жить со мной?
Снова смотрю на девчонку. Повторяя себе: у неё есть право решить. Я учусь не ревновать её к каждому мужчине в лаборатории, не держать при себе двадцать четыре часа в сутки! Только эта мысль не помогает.
А Эла как-то странно моргает и сжимает руки:
— Да сколько же можно?
Эрент поднимает брови. Я выныриваю из водоворота паршивых чувств.
— Что-то не так? — уточняет врач.
— Извините, но сколько можно мотать туда, сюда? То нас тянет магия и этого не отменить, то отменить можно, но один из нас не желает, то мы вроде бы живём в мире с этой магией, и тут вы снова находите выход! Мне жаль, но я… да не хочу так больше.
Я просыпаюсь. Окончательно.
— Эла?
— Мне хорошо в том состоянии, в котором я сейчас, — продолжает она горячо. На бледных щеках проступает румянец. — Я больше не чувствую такого уж влияния… у меня нет конфликтов между тем, чего хотят тело, аура и разум. Мы опять должны всё перекроить? Я не хочу! Может, конечно, кто-то со стороны увидит в этом корысть, решит, что я держусь за своё место рядом с богатым мужчиной, но и этого чувства с меня хватит!
Я смотрю на неё — безмолвно. Несколько секунд.
А потом просто встаю.
— Эрент, твоё предложение не интересно, — пытаюсь сказать это ровно, но звучит зло.
— Я… да, я вижу.
— Тогда разговор окончен.
— Но вы не дослушали! — неожиданно возражает Эрент. — Точнее, я предполагал, что вы откажетесь. Но я говорил не только о таком эксперименте. Просто, вы знаете, уже несколько лет исследования пар с древней кровью говорят, что притяжение на самом деле почти не ощущается, когда люди, ну, любят друг друга. — Он пожимает плечами и начинает говорить быстрее: — Эти чувства сильнее, они естественным образом перекрывают тягу аур. Поэтому же пары могут ссориться — просто потом, стоит немного остыть, они вновь поддадутся страсти. Были даже ситуации, когда у человека аура резонировала с кем-то одним, а он был счастлив в браке с другим.