Сильнее меня
Шрифт:
— Мне кажется, это не лучшая идея.
— Почему?
— Просто ведь люби ты меня на самом деле, ты бы не захотела жаловаться мне на брата, правда? Не захотела бы нас ссорить? Мне так кажется.
Моргаю поражённо.
Возможно, мой “суженый” прав. По крайней мере, смысл в его словах есть. А я об этом даже не подумала — потому что у меня весь вечер каша в голове, весь последний час я думаю о самых дурацких вещах!
Надо собраться.
Что мне на самом деле делать? Терпеть человека, который изволит меня оскорблять, убеждать его в своих добрых намерениях? Звучит отвратительно.
Но
— Но хорошее я о тебе обязательно скажу, — добавляет “жених”, и я только сейчас понимаю, что мы стоим в интимной близости, что он вот уже с минуту пристально разглядывает моё лицо.
С легким смущением выбираюсь из его рук. Лучше бы я не думала в этот момент, что его красота и вольные жесты почему-то не действуют меня так сильно, как подействовали всего пара минут знакомства с Траяром.
Да не важно.
Отступать никто из нас не хочет — это мы выяснили.
И всё просто будет сложнее. Увы, куда сложнее, чем я думала.
Глава 4
Траяр
Лаэм надумал жениться.
Я бесконечно прокручиваю в голове эту мысль, борясь с желанием потереть виски. Или подняться в кабинет, разыскать бутылку подаренного пару месяцев назад джина и раздражённо её откупорить. Ужин с его невестой закончился скомкано. Девчонка, которую нашёл мой неразумный брат, явно мечтала покинуть обеденный зал, да и вообще наше гостеприимное родовое гнездо. Держаться она старалась, надо отдать ей должное, и лишь пару раз я замечал холодные, гневные взгляды в мою сторону.
Летели как кинжалы.
Лаэм вызвался отвезти её домой как порядочный молодой человек — уж что-то, а ухаживать за женщинами он умеет. Но я жду его возвращения. Прямо в гостиной — потому что настроен на серьёзный разговор.
Жениться он собрался.
Лаэм.
Вот так: ни с чего, на девчонке из бедного рода, ни разу раньше о ней даже словом не обмолвившись.
Знай я собственного брата чуть хуже, решил бы, что это как минимум странно. Но увы, подобным поведением он перестал удивлять лет десять назад. Это в характере Лая: горячо просить отца дать ему денег на собственные исследования, заверять, что он хочет заняться делами — а через месяц стонать, как всё оказалось скучно и тяжело. Полгода назад, напившись, смеяться, что брак хуже тюрьмы, а теперь приводить в дом невесту.
Я весь вечер пытался понять, говорил ли он об Эларин Юрай прежде, но ничего не вспомнил.
Зато слова отца живо всплыли в памяти. Одни из последних — именно это наполняет рот горечью, которую хочется смыть. Вспомнилось, как он, уже больной и такой немыслимо слабый, просил меня присмотреть за братом. Вечное напоминание в нашей жизни, куда бы мы ни делись: надо убедиться, что Лаэм не наделает глупостей.
Убедиться, что он возьмётся за ум и найдёт себе достойную женщину — вот, о чём просил отец.
Может, он всё-таки что-то знал? Подозревал? Мог ли он заметить,
Даже сказать не могу точно, чем именно мне так не понравилась Эларин Юрай.
Нет, женщины, которыми Лаэм себя окружает, доверие вызывают редко. Быть щедрым на деньги он любит, на ухаживания тоже — обычно рядом с ним оказываются наивные простушки, которым он красиво пудрит мозги. Ну или расчётливые охотницы, старательно ведущие учёт подаркам. Знаю, видел. Сам там был.
И на непорочную наивность его нынешняя подруга совсем не тянет.
Образ невесты брата отчётливо встаёт перед глазами — будто она снова здесь, пронзает меня своим возмущённым взглядом. Нервно дышит, так, что платье натягивается на груди. Она красивая, спору нет. Не просто привлекательная или ухоженная, как подобает даже небогатой аристократке — слишком откровенно яркая. Глаза какого-то огненного цвета, пухлые губы, волосы эти красные. Неестественные, вся внешность — как тщательно подобранное оружие.
Признаться, на минуту я Лаэму позавидовал: со вкусом он превзошёл сам себя и ночи наверняка сейчас проводит замечательно. Что представлять его ночи с невестой никак не стоит, подумалось с неудобным опозданием. И было ещё что-то. Взгляд? Взгляд у неё не влюблённой девицы и явно не дурочки. Пару раз за ужин, ещё до того, как я решил поговорить в ней начистоту, она смотрела на меня так, будто оценивала ситуацию слишком тщательно.
Меня оценивала. Мной интересовалась. И что-то скрывала.
Некоторые неучи считают, что кровь древних помогает и правду от лжи отличить. Хотел бы я, чтобы это было так. Но даже без чужой помощи я могу понять, что она испугалась, стоило заговорить с ней откровенно. Не возмутилась первым делом, побледнела вся, хотя до этого держалась смело.
Грубо, да. Зато действенно, а расшаркиваться попусту я не привык. Помогает спасти время — хотя теперь, подозреваю, убить его придётся ещё немало.
Негромко хлопает дверь, означая, что Лаэм вернулся. И я сам иду встретить брата в холл, а затем киваю ему в гостиную:
— Надо поговорить.
Лицо Лая какое-то встревоженное.
— Как тебе Эла? Замечательная, правда?
Говорит он преувеличенно бодро — и, наверное, отчасти действительно рад. Но глаза напряжены, будто он тоже подозревает, что девчонка не слишком мне приглянулась.
Меня беспокоит другое.
Она ему не пожаловалась?
Я и был почти уверен, что не пожалуется. Конечно. Какой авантюрист сам озвучит сомнения на свой счёт? Есть, конечно, ещё вариант, что она искренне его любит и не хочет, чтобы мы с ним цапались, но демонов подземных я на такое куплюсь.
— У меня она вызвала вопросы, — отвечаю самое честное, что сейчас могу. Лаэм и так застывает, и приходится продолжить: — Ты уверен в её чувствах к тебе?
— Трай! Почему я могу быть не уверен? О, дай угадаю: потому что она из простого рода?
— Ты никогда не говорил о ней. Скрывал её от меня и от отца. И да, она далеко не нашего круга. Всегда есть угроза, что ты нравишься ей не так сильно, как статус и деньги.
Я тоже знаю, как это бывает — отлично знаю.
Лицо Лаэма каменеет, он потерянно сжимает и разжимает руки.