Сильнее времени
Шрифт:
Николай лишь неопределенно махнул рукой.
– В отставку хочу подать. Нет моих сил больше на эту службу ходить. И как назло, ни одной войны не ведем. Хорошо было ранее – всегда можно на Кавказ попроситься. – Ильинский уселся на стул как на коня верхом, держась за гнутую спинку руками и уронил на них голову.
– Чушь не мели, только войны нам не доставало. – Сурово обратился к нему Гнездилов. Он на минуту задумался, вспоминая, что о предстоящей войне писала в своем письме Анна Алексеевна, а потом, словно на что-то решившись, добавил:
– Жди меня здесь, вернусь через минуту.
Сыщик вышел
Вместе с Ильинским они отправились в трактир. Под строгим взглядом Гнездилова, Николай выпил одну рюмку водки, впервые за несколько суток нормально поел и, кажется, был способен к разговору.
Надо признаться, Александр Сергеевич чувствовал вину за то состояние, в коем пребывал его друг. В отличие от того, Гнездилов имел некоторые пояснения к ситуации в виде письма Анны Алексеевны. Но письмо это было столь странным, что сыщик так и не решился рассказать о нем графу.
– Ты прав, друг мой, - наконец, заговорил Ильинский. – Пора завязывать с кутежами. Все это бессмысленно, да и чревато. Представляешь, вчера даже принялся с каким-то купцом в карты резаться. Конечно же, проигрался. Слава Богу, дурная голова, а и та на плечах. Вовремя остановился.
Гнездилов укоризненно покачал головой. Совсем дело дурное, если Ильинский уже в карты играть принялся.
– Что думаешь делать далее? – Задал сыщик самый важный вопрос.
– Пора бы уже объясниться с батюшкой.
– А если он не даст тебе согласия на перевод?
– Пойду с прошением прямо в Штаб.
– Не забывай, Николя, - отметил Гнездилов, - с некоторых пор твой отец - министр. И его согласие будет иметь вес.
– Я помню о том. Что ж, придётся пойти наперекор воле отца. Но служить при канцелярии я точно не останусь.
Николай был настолько твёрд в своём убеждении, что Гнездилов даже не предпринял попытки его переубедить. Он и раньше пытался, да только никакого проку. А значит, так тому и быть. Забавная все-таки судьба: у Александра - обедневшего дворянина по стечению независящих от него обстоятельств не было достойных возможностей, у Николая же, напротив, они были, но ради своей мечты он решился в случае надобности прервать даже все связи с отцом, не боясь лишиться наследства и содержания. Гнездилов задумался, а мог ли так поступить он на месте Ильинского? И не смог ответить.
Дабы не бередить свою совесть, сыщик решил спросить об Аннет. Они уже отобедали и просто сидели теперь за разговором в трактире.
– Как же быть с поисками, ежели ты собрался в армию?
– Осторожно задал вопрос Александр.
Он страшился реакции Николая на вопрос о знакомой им двоим особе, но на удивление, Ильинский совладал с собой.
– Никаких поисков отныне не будет.
– Беспечно пожал он плечами, но Гнездилов совершенно точно понял, что то - напускное.
– Скитаться по свету в попытках обнаружить её следы, я не собираюсь. В конце концов, всё мог разрешить разговор. Но коли Анна выбрала такой путь, стало быть, решено. Волочиться за женской юбкой я не намерен.
Гнездилов одобрительно кивнул.
– Может, оно и верно. Может, к лучшему.
Он
Конечно, Николай лгал самому себе. Лгал беззастенчиво, красиво, пытаясь убедить самое себя в безразличии к Анне. Но ему доставало ещё гордости, дабы не кинуться как безумец ей вослед. Коли решила она, он примет её решение, как бы тяжело и горько ему не было на то согласиться.
Глава 18. Родственные узы и призрачные надежды
Липецкая область, г. N., наши дни
– Ну вот и свиделись, Натэлла. – Усмехнулся человек на пороге.
– И тебе не хворать, Андрейко.
– Ошеломленно произнесла Наталья Григорьевна.
– Все-таки нашёл нас.
– Для меня это - такой же сюрприз, как и для тебя, поверь.
– Не верю я после всех твоих выходок.
– Зло прошипела женщина.
– Не рада, стало быть, с братцем повидаться.
– Усмехнулся Андрей горько.
Привалился к дверному косяку, так и не рискнув даже шага сделать в квартиру. Женщина не ответила. Только вытянулась будто струна и вздернула подбородок. В этот момент он вдруг увидел, как же Аня похожа на мать. Не внешностью, а повадками. Презрительным взглядом, вздернутым подбородком. И как он раньше не понял?
Он окинул Наталью Григорьевну любопытным взглядом. Сдала она, ох, сдала, но это и немудрено, лет - то миновало немало с их последней встречи. На смоляных некогда волосах серебрилась седина, морщинки пролегли вокруг глаз и на лбу, а фигура стала чуть тяжелее.
– Убью тебя, коли она узнает. Не дай Бог даже волосу упасть с ее головы!
Цыган криво усмехнулся. Но говорить, что дочь всего в полшага от правды, не стал. Натэлла не желала мириться с ним. А сам он желал ли? Вряд ли. Их дороги разошлись так давно, но ещё помнились страшные слова, которыми они бросались при последней встрече. Призрачная, мимолетная надежда натолкнулась на суровый сестрицын взгляд. За дверью послышались лёгкие шаги и через секунду в прихожую ввалилась Аня.
– А ты чего так и стоишь? Мамулик не съест тебя, проходи.
– Аня подтолкнула его в спину и повинуясь, Андрей прошёл дальше. – Ванна у нас там.
Наталья Григорьевна повернулась на пятках и скрылась на кухне.
– Мам, почты нет.
– Шутливо надула губы девушка, входя за ней следом.
– Так что ты зря меня гоняла к ящикам.
– Извини, - сказала отсутствующим голосом мама, и Аня прямо на кухне чуть не упала в обморок. Мама, ещё и извинилась!
– Напоишь нас чаем? – Спросила девушка, обнимая мать со спины.
Наталья Григорьевна кивнула. Накрыв на стол, она ушла под предлогом неотложного визита к соседке. Аня почувствовала неловкость за поведение мамы, но веселая болтовня с Андреем немного притупила эти чувства. С восторгом она рассказывала о своей новой работе в антикварной лавке. Андрей словно не слышал её, но изо всех сил пытался сохранять заинтересованный вид. Выпив чаю, он торопливо распрощался и покинул квартиру. Что-то странное произошло, Аня чувствовала это. Но допрашивать мать ей и в голову не пришло.