Сильнее всего

Уэйд Пегги

Нет, эта девчонка точно не в своем уме! Адам считал ее более уравновешенной. Это ее мнение, по-детски идеалистичное, сложилось потому, что она ничего не знала о финансовых сложностях и заботах о семье и боялась брака как чего-то неизвестного, не понимая, что он может дать ей безопасность и поддержку.

Адам подошел к стене и выдернул кинжалы.

– Принимая во внимание тот факт, что вы предлагали мне брак перед моим отъездом во Францию, я нахожу резкую перемену ваших взглядов внезапной и непредсказуемой. Что же привело вас к таким выводам?

Взгляд

Ребекки блуждал по оружию на стенах, огню камина и наконец остановился на Адаме.

– Благодаря Барнарду я недавно открыла для себя учение Мэри Уоллстоункрафт.

Адам фыркнул:

– Эта женщина – фанатичка, проклятая анархистка.

– Потому, что она угрожает разрушить ваш драгоценный мужской кодекс? – Подняв руку, Ребекка запнулась на мгновение, но вскоре нашла нужное выражение. – Как типично! В момент, когда мужчина думает, что его собственность в опасности, он отрицает здравый смысл. Когда-то я думала, что в вас нет этой мужской предубежденности. Как я ошибалась!

– Факт остается фактом, вы отдали бы этому человеку свою добродетель без каких-либо обязательств, и вы объясняете это свободой выбора, совершенно не задумываясь о последствиях.

– Мужчины поступают именно так уже сотни лет. Они хотят видеть на брачном ложе девственницу, в то время как сами удовлетворяют свою страсть когда им вздумается. Им нужна в постели страстная любовница, но они стараются держать молодых девушек в неведении относительно занятий любовью.

Все мускулы Адама напряглись. Все-таки хорошо, что этот парень, Барнард, далеко отсюда. Иначе Адам врезал бы ему по физиономии просто из принципа.

– Так вы бы все-таки легли в его постель?

– Господь милосердный! Клянусь, вы специально стараетесь выглядеть бестолковым. Не важно, буду я спать с Барнардом или нет. Мужчина и женщина должны помогать друг другу выразить себя.

С грохотом швырнув кинжалы в ящик шкафа, Адам шагнул к ней:

– Какого черта, что все это значит?

– Сомневаюсь, что такой человек, как вы, сможет меня понять. Но, раз уж обстоятельства свели нас вместе, ради того, чтобы вы меня правильно поняли, я попробую объяснить. Мужчина и женщина должны действовать с уважением друг к другу, а не руководствоваться желанием.

Адам почувствовал, что тонет в море женской логики и поблизости нет спасательной шлюпки. Ясно, перед ним яркий пример бесконечной борьбы между мужчиной и женщиной, из-за которой мужчины удаляются в свои кабинеты с газетой и бокалом хереса, тогда как женщины уходят делать то, чем они там обычно занимаются. Этот незавершенный спор был той причиной, по которой женщин никогда не допустят в клуб джентльменов или не дадут избирательного права. Они просто чертовски эмоциональны, слишком нелогичны. Взбешенный, Адам поймал Ребекку в ловушку между своим телом и подоконником.

– Вы занимались с ним любовью?

Ее рот снова изумленно открылся, глаза округлились. Конечно, его вопрос был слишком груб, но он неожиданно понял, что обязательно

должен получить на него ответ, и сомневался, существует ли более вежливый способ его задать.

– Ну же? Отвечайте!

– Ваше предположение доказывает, как все-таки мало вы меня знаете. И это подтверждает, что вы не поняли ни слова из того, что я говорила. Истинная любовь выше физического удовольствия.

– Он целовал вас?

Ее щеки запылали, как красные ленты на ее платье.

– Это вас не касается.

– Меня почему-то очень раздражает сложившаяся ситуация, а ведь я еще не познакомился с Барнардом. Несмотря на всю эту высокопарную ерунду, если мужчина отказывается обнять и почувствовать вас, страстно целовать вас, значит, он просто дурак.

– Или джентльмен, заботящийся о чувствах дамы. Адам хмыкнул:

– Ребекка, вы не застенчивый цветочек, нуждающийся в прищипке и уходе. Страсть горит в вашей крови. Вы не удовлетворитесь философскими бреднями.

– Вы действительно не понимаете меня.

– А я думаю, наоборот. – Адам придвинулся ближе, провел пальцами по ее стройной шее. Ее пульс учащенно забился под его рукой. Она оказалась не так уж невосприимчива к нему или к его словам, как ей хотелось верить.

Но и Адам тоже не мог не реагировать на нее. Крошечные зеленоватые искорки плясали в ее глазах, а он вдыхал нежный запах сирени, исходивший от ее кожи. Было так легко стереть из памяти воспоминания последних месяцев в ее объятиях. Один-единственный поцелуй, конечно, не повредит. Он говорил, снова и снова поглаживая большим пальцем ее нижнюю губу:

– Действительно, ваш дружок-поэт и я так же не похожи, как небо и земля. Если бы я был влюблен в вас, если бы я желал вас, если бы я собирался убежать с вами, одних слов мне было бы недостаточно. Я бы удостоверился, что вы понимаете, что я подразумеваю под отношениями мужа и жены, мужчины и женщины. – Другая его рука медленно, чувственно скользила по краю лифа ее платья, слегка приоткрывая нежную плоть. Он перевел свой взгляд с ее глаз на губы, потом на грудь. – Я бы захотел прикоснуться к каждому восхитительному дюйму вашего тела. Вон к той маленькой родинке за вашим левым ухом, той чувственной точке на запястье, где бьется ваш пульс. Нежной плоти ваших бедер. Я бы заставил вас понять, насколько глубоко страсть проникла в вашу душу.

– Этот разговор неприличен, – заикаясь произнесла Ребекка, непристойные образы из восточной книжки совпали со словами Адама. Непрошеное возбуждение волной захлестнуло ее тело. Вот черт! Впредь нужно осмотрительнее выбирать книги для чтения. Взгляд ее заметался по сторонам, пытаясь найти выход, но безуспешно. Кроме того, она была не слишком уверена, что хочет убежать.

– Неуместен? Вы только что заявили о своем презрении к законам общества, отрицании добродетели невинности. Помните? – Он дал ей время, чтобы ретироваться, но она осталась, и Адам медленно опустил голову. Он нежно прижался губами к ее губам.