Сильномогучее колдунство
Шрифт:
— У нас таких рожденных править как комаров в этих лесах. Чтобы править, надо убить всех остальных рожденных править. Но мы все же люди, жить хотим, ищем компромиссы. — Ричард дернул щекой в раздражении. — Слышать мир мало, надо слышать и общество. Только восторженные идиоты не понимают, что люди — это тоже мир. Большая его часть. А несущего разрушение выгнали из рядов армии тьмы за жестокость. И пенсию дали, чтобы случайно не вернулся обратно. Куда ему еще идти? Только я не понимаю, к чему все эти разговоры?
— Я не играю в ваши игры, Ричард. Я всего лишь говорю,
— Наш мир уничтожит ваш. Экспансия неизбежна. — Гринривер, апротив, едва не фыркал от раздражения. Если бы у Ричарда был хвост, он бы им сейчас дергал. — В понимании наших властителей Вы сидите на золоте. Вы подтираетесь банкнотами. Мы придём и заберем все. Это лишь вопрос времени. На любую силу найдется хитрость. Вас мало, а в империи люди каждый день думают, как подчинить ваши земли. И этих людей больше, чем вас живет в этих джунглях.
Вождь расхохотался. Смех, грохочущий обвалом, прокатился по всем углам зала и утонул в бездонном небе.
— Наша история насчитывает бесчисленное число лет. Если бы я умел считать, я бы назвал тебе цифру. Деревья памяти дают семена, Ричард. Лес может быть и каменным. А люди в костюмах вполне сойдут за крокодилов. Особенно некоторые. — Лукавый взгляд золотых глаз уперся в насупленное лицо. — Нам нечего делить, юный Лорд.
— О великий и могучий хрен пойми кто! — Взвился молодой человек. — И на кой хер тебе, древнему и бесконечному понадобились скромные персоны волшебников — алкоголиков? Раз вы такие сильные и… что там по списку, не помню уже.
— У всего есть свои законы. — Вождь нисколько не обиделся. — Для чуда нужен ребенок, что будет ему рукоплескать и удивляться. Чтобы родился бог — нужен подвиг. Для сказки нужен сказитель. И тот, кто будет слушать песню. Вы были нужны, и вы пришли. Всего лишь еще один механизм о существовании, которого мы вы можете только догадываться.
— Хочешь сказать, что все предопределено и у людей нет воли? — Ричард и сам не смог бы сказать зачем он продолжает спорить.
Нбганда снова расхохотался, но уже обычным смехом. Расхохотался так, словно услышал замечательную шутку.
— Нет, нет, все наоборот! Свобода воли есть, именно в этом и есть весь смысл!
— Не понимаю. — Ричард скрипнул зубами.
— И не поймешь. Хотя твои дне не могут быть сочтены. Возможно, однажды ты повзрослеешь.
Это был не первый подобный разговор в биографии молодого Гринривера. И у него уже знакомо разболелась голова.
— И что дальше?
— Дальше? О, Ричард, ты думаешь, от тебя еще что-то требуется? Нет, это лишь дань вежливости. На моей памяти это первый раз, когда кто-то столь безропотно и деловито исполнил пророчество. Обычно герои более склонны к рефлексии. Пришло время получать награду. — Голос вождя снова налился силой и зарокотал. — Рей, человек что ранил двух богов, убийца с добрым сердцем, чего ты желаешь?
— Ты… не знаю кто ты, но ты ведь даруешь жизнь? — Салех заговорил сиплым голосом, полным излитых слез.
— Да!
— Воскреси!
Ричард проследил направление, куда ткнул черный коготь
Бывший лейтенант ткнул пальцем в разломанную противослонопотамовую винтовку.
Из глаз вождя излился золотой свет. И у ног Рея оказалсь его монструозная винтовка. Целая и невредимая, словно только что после чистки. Винтовка преданно вильнула прикладом и поползла на тонких лапках вперед, чтобы радостно уткнуться стволом в колени инвалида.
— Рей Салех, какого дьявола, почему не Илая? — В голосе Гринривера сквозило едва ли не отчаяние.
— Так он это, парень конечно хороший, а Регина, она друг. Она нам жизнь спасла, и не раз. — Смущенно пробасил гигант, с умилением гладя винтовку.
— Но это винтовка, кусок железа! Ее в магазине купить можно, да хоть сотню штук! — Продолжал бушевать графеныш.
— Ничего ты не понимаешь, Ричард!
И в кои то веки Гринривер был согласен со словами компаньона. Он решительно ничего не понимал.
— Смелый маленький человек, чье сердце открыто новому. Ты отдал все, чтобы эта сказка не оборвалась на середине! — Вождь стоял над все еще агонизирующим телом. — Я возвращаю тебе твою жизнь, это слишком великодушный дар!
Тело Илаи воспарило над каменным полом, его окутал хоровод иск. С лица ушла печать страдания, щеки налились кровью. Слиток золота никуда не делся, так и оставшись торчать на месте левого глаза.
Репортер глубоко задышал, плавно опустившись на ноги. Он очумело озирался и не мог понять что вообще тут происходит.
— Илая! — Снова в небе зарокотал обвал. — Если твои дни исчерпают себя, народ Ахаджара всегда примет тебя. Куда бы ты не отправился, теперь у тебя всегда будет дом.
— Ссспасибо… А…
Но вождь не стал слушать вопросов и через пару мгновений вновь стоял перед Гринривером.
— А что пожелаешь в награду ты, Ричард?
Молодой человек тяжело вздохнул, как-то затравлено оглянулся, и выдал.
— А можно я как-то без нее обойдусь? Если хотите, можете пожертвовать мою награду в благотворительный фонд, я даже могу дать пару визиток… Как доберусь до города, моя визитница не пережила экспедицию. — взор золотых глаз стал вопрошающим. — Твои дары отлиты из обмана и покрыты позолотой! Не знаю как там тебя называть, но я не хочу быть марионеткой, ни твоей, ни чьей бы ты не было! Я бы тебе отдал твой прошлый подарок, если бы знал как! — Последнюю фразу Гринривер в ярости проорал в лицо Нбганды, забрызгав того слюной.
— Хорошо, так тому и быть. Это достойная награда. — Спокойно проговорил вождь. — Теперь никто не сможет взять тебя под контроль. А еще никто на белом свете не поверит тебе, если ты вдруг скажешь, что тебя вела чужая воля! — Ехидно добавил он.
Ричард захотел что-то сказать, но его закружил водоворот светлячков.
Свет схлынул. Мир вокруг немного изменился. С потолка все так же с интересом на дипломатов глядел дракон. Только не золотой, а обычный, болотный, буро-зеленого цвета. Перед Ричардом стоял вождь Нбганда, из его глаз ушло золотое свечение.