Силовой вариант ч. 2
Шрифт:
Понятно, в общем.
И тем более диким — было увидеть прямо в пустынной местности, посреди едва заметной дороги — машину советской ВАИ!
Совсем ох…ли…
Это был УАЗ. Не новый, с локальным бронированием, машина быстрого реагирования — а старый, с брезентовым верхом. Около него — мужик в советской военной форме, автомат АКС-74У и жезл. Самый обычный, советский полосатый жезл гаишника.
— Совсем ох…и — сказал Шило, снимая ногу с педали газа — им то что здесь надо.
— Готовность! — напряженным голосом сказал
— Ты чего…
— Движок не глуши!
Щелкнул предохранитель Стечкина
Мужик в форме был странным, но явно русским. Форма, довольно неаккуратно надетая, одна пуговица не застегнута, возможно, сорвана. Рожа красная — как из бани, глаза белые, как обширянные. Нор русский, в этом нет сомнений — Скворцов узнал бы духа. Из-под панамы — выбиваются совсем не по уставу длинные, белесые волосы. На севере Афганистана есть племена, в которых много светловолосых людей — наследие со времен Александра Македонского — но это был советский. И вид его и то, как он стоял и форма — все было советским.
— Старший лейтенант Сивцов, представился он — документы.
— Ты что, мужик, охренел? Варяг!
Слово «Варяг» было кодовым словом, означающим выполнение специального задания, оно менялось каждый месяц.
— Документики все же предъявите. Тут контра [17] должна идти.
— Тут… — начал Шило
Скворцов заметил движение боковым зрением — как тень мелькнула. Одновременно мужик — начал вынимать руку из кармана.
— Вспышка!
17
Контрабандисты
В Афганистане на это слово все более — менее опытные реагировали на инстинктивном уровне, на уровне подсознания. Вспышка — значит, вспышка от выстрела реактивного гранатомета. В таком случае — любой водитель что есть дури давит на газ, стараясь сбить прицел снайпера и уйти от выстрела, учитывая что реактивная граната — не пуля — иногда это удается. Машина стояла на передаче, движок работал — и Шило инстинктивно втопил…
Жахнул выстрел, почти в упор. Скворцов почувствовал, как обожгло шею сзади…
Ранен?
На адреналине — он высунул руку со Стечкиным и выстрелил несколько раз подряд. В ответ — ударил автомат…
Баранец даже не сразу понял — что и как произошло.
На том, чтобы проверить документы и только потом стрелять — настоял именно он. Они не знали, на какой машине будут спецназовцы, но подозревали, что они будут явно не в советской военной форме. Стрелять по каждому встречному — сам потом и виноват будешь, тем более что они не были до конца уверены, что выбрали правильную позицию. Операция, подготовленная в спешке ничего кроме неприятностей не сулила. Поэтому — они договорились так, что Грешнов спрячется за машиной с автоматом, машину они поставят так, чтобы его не видно было с дороги. Сам Баранец встанет у дороги с жезлом. Советские привыкли ко всякому бреду, они
Но все планы — пошли к черту. Два человека, афганская форма коммандос без знаков различия, бороды, белый пикап Тойота. Баранец до самого конца не был уверен, что это — то что они ищут, уж больно натурально выглядели эти двое — чистые афганцы. А они — заподозрили — таки неладное…
Он выхватил пистолет и выстрелил навскидку почти в одно мгновение с тем, как пассажир крикнул по-русски и машина — тронулась. Первая пуля попала… кажется в пассажира вторая — в стойку. Он выпустил третью и четвертую. Одна попала в задний борт пикапа, выбив искру, четвертая — в заднее стекло кабины. Длинной очередью из автомата ударил Грешнов — но машина продолжала разгоняться, чуть виляя…
— Попал!?
— Да!
— Кой… да, они уходят!
— Я попал!
— Б…! В машину!
Баранец прыгнул на заднее сидение, Грешнов был уже за рулем — и тут дало знать то, что они так поставили машину. Они ее поставили с тем расчетом, чтобы подъезжающим не был виден спрятавшийся за машиной стрелок — но теперь им требовалось развере6уться на сто двадцать градусов. А УАЗ с локальным бронированием — был перетяжеленным и то и дело скисал. А если колесо в песок попадет или в глубокую яму — вообще слезай. Приехали…
— Жми!
— Заглохни, с…а! Козел!
Грешнов изо всех сил давил на газ, машина разгонялась тяжело, передачи едва втыкались…
— Уйдет же. Уйдет!!
— Глохни, падаль! Пока я тебя не пристрелил как собаку!
Пикап впереди едва виднелся…
— Может позвонить…
— Да заткнешься ты…
Больше шестидесяти УАЗ не жал никак, стрелка температуры масла упрямо ползла к красной черте…
— Они сворачивают! П…ры, они сворачивают!
— Стреляй!
Баранец открыл тяжелую, неудобную бронированную дверь справа, сделал несколько выстрелов, пока из-за колдобины дверь не ударила по стволу автомата, сбив прицел. Последний выстрел пришелся черт знает куда.
— Попал?!
— Да!
— Х… ты попал!
Отворот на едва заметную проселочную дорогу, идущую неведомо куда и раньше использовавшуюся караванщиками — они едва не пролетели мимо в сгущающейся темноте. Машина сразу пошла тяжелее, скорость начала падать. Движок уже кипел…
Караванщики…
Грешнов остановил машину.
— Чего? Они же уйдут!
— Да заглохнешь ты, или нет, дубина!?
Грешнов выскочил из машины. Белого пикапа впереди — уже не было видно. Ублюдки побоялись выскакивать на трассу, может быть — решили, что впереди засада. А может — еще почему. Как бы то ни было — японский пикап легко пройдет по песку, только давление в шинах приспустить, а бронированный УАЗ на первых метрах сядет — не вытащишь.
— П…ры!