Силуэты снов
Шрифт:
— Объяснил?
Марсен пожал плечами:
— По нему никогда не ясно, какие выводы он делает. По крайней мере, когда я с ним говорю. Он считает ниже своего сословного достоинства признаться, что и я иногда прав.
— По-моему, он остался совершенно на тех же позициях, — вздохнула я.
— По-моему, нет. Только он сейчас не хочет думать. Ему сейчас надо действовать. Даррина словно взбесилась. Требует крови, власти, даже твоей головы. Виллен попал в хорошую ловушку, из которой он выберется только случаем. Вообще, мне кажется, что правлению династии Вебстера наступил конец. А заодно
— Дружище, а ты не под гипнозом ли часом? — я наклонилась поближе к его лицу.
Он отмахнулся от меня, но я, как бы в шутку ухватила его соломенные пряди и повернула его лицом к себе. Нет, его глаза были чисты и не затронуты никаким посторонним воздействием. Я попробовала впервые поймать его волну. Контакт вспыхнул резко, бодро, пружинистыми пульсирующими ударами. Не было ни боли, как при связи с Валерием, ни ряби в глазах, как в случае с Дарриной, только лёгкий звон в ушах, напоминающий маленькие колокольчики.
«Что случилось, Марсен?»
Он мотнул головой, высвободился и вскочил с кресла, чуть не сбив меня.
— Неужели ты интересуешься тем, что случилось?! — мне показалось, что он был даже зол.
— Почему бы и нет?
— А мне показалось, что тебе совершенно все равно, — он стоял посреди комнаты, широко расставив ноги и подбоченясь, с видом решительным и непреклонным.
— Чего это так тебя разбирает? Ты делаешь своё дело, ну и делай. Тебя приставили пасти меня, ну и паси… Ты же офицер иерархии, какая тебе разница, какому иерарху ты будешь служить?
— Да, я офицер иерархии. Но я служу иерарху Виллену. Если Даррина пересилит его, я буду служить Виллену, даже если он перестанет быть иерархом, — пояснил Марсен. Он не был похож на фанатика. Наверное, он имел свои причины так думать и действовать.
— Мне остаётся только порадоваться за своего вновь обретённого брата Виллена. Не каждому монарху так везёт. Не у всякого есть верный пёс…
Я вовремя уклонилась от резкого выпада Марсена. Нет, наверное, он не хотел сделать мне больно, но это у него почти получилось.
— Никогда не говори о том, о чём не имеешь понятия! — рассердился Марсен, когда взял себя в руки и отступил на шаг. — Виллен — это человек, которому не стыдно служить. А если бы не сословные преграды, мы могли бы найти общий язык, я в этом уверен.
— Да пожалуйста, что ты от меня-то хочешь?!
— Хочу, чтобы ты ему помогла, — Марсен ткнул в меня указательным пальцем и чётко выговорил: — Несмотря на то, что у тебя есть определённое прошлое, ты не должна бросать здесь все просто так. Виллену стоит помочь, и он многое сможет сделать для нас всех. Он никому ничего не говорит, но Даррина знает, а через неё и многие враги Виллена знают, что Виллен не собирается добиваться восстановления господства иерархии над всеми мирами. Ему и дверь-то нужна всего одна, чтобы скорее пройти преображение…
— Заткнись! — я заорала на него так, что сама испугалась своего крика. Марсен пожал плечами и ничего не сказал. Я выбежала из комнаты и помчалась по коридору. Несколько прыжков —
Мне могли понадобиться несколько вещей, прежде всего вертолёт и оружие. А лучше всего взрывчатка. Неплохо было бы, конечно, стащить у Марсена пистолет. Мне ни разу не давали в руки оружия, но я не настолько глупа, чтобы не разобраться самой. Дело за малым — добыть все необходимое. И сбежать.
Я в который раз обнаружила неприятную в своей очевидности параллель: когда-то Юрка тоже оставлял меня под присмотром Олега. Известно, чем это кончилось. И снова я оставлена братом в импровизированной тюрьме под присмотром верного, бдительного стража. Но вот досада, у меня нет под рукой бутылки с лимонадом. А если бы была? Вдруг все повторяется ещё раз в такой точности именно для того, чтобы и я вслед за ситуацией точно повторила уже пройдённое прежде?
Но нет, мне больше нравилось думать, что кто-то испытывает меня ещё раз подобным образом, для того, чтобы проверить, учусь ли я на собственных ошибках. И чтобы проверить, чем и как быстро можно заставить меня отказаться от своих планов.
Я тихонько открыла дверь и вышла в коридор. Марсен стоял в противоположном его конце, в задумчивости глядя в окно. Он мельком скользнул по мне взглядом и с демонстративным равнодушием отвернулся. Я сделала несколько шагов в сторону служебной лестницы, по которой обычно перемещалась туда-сюда прислуга. Я знала, что там внизу должен был быть выход. Марсен тоже это знал. На его месте я не позволила бы пленнику идти туда без сопровождения.
И точно, после того, как я начала спускаться по лестнице, шаги Марсена зазвучали совсем рядом.
— Рэста, ты куда? — окликнул он меня.
Спустившись на первый этаж и стараясь не шуметь, я спряталась за лестничными перилами.
— Рэста! — Марсен стремительно спускался с лестницы, пытаясь понять, куда я делась.
Решение оказалось простым, но эффективным. Не желая приближаться к лестнице, чтобы не попасться Марсену, я взяла стоящую в углу щётку для уборки и едва успела выставить её сквозь перила как раз на середине лестницы.
Марсен, бедняга, ничего не подозревая, зацепился за щётку. Летел он не то, чтобы долго и не то, чтобы громко, но посмотреть на это стоило. Ушибся он, вероятно, довольно сильно. Я перепрыгнула через него, стараясь, чтобы он не поймал меня рукой, и помчалась обратно вверх по лестнице.
Дело было не в том, что Марсен загораживал собой выход на улицу, я могла бы перебраться через него. Я знала, что он быстро сориентируется и бросится следом. И я не ошиблась, через несколько секунд я уже услышала его скачки по лестнице. Но я успела добраться до верхней площадки и захлопнула перед носом у Марсена тяжёлую дверь, ведущую с площадки в коридор.
Теперь Марсен мог попасть в дом только с парадного входа, а для этого ему было нужно обежать дом кругом. Хоть дом и был небольшим по меркам Виллена, чтобы добежать от чёрного хода до парадного подъезда, даже Марсену нужно было не менее полуминуты, а если прибавить ещё спуски и подъёмы по лестницам…